Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе

— Да, да, конечно, — сказал он, отводя на секунду взгляд от Мэйпса и улыбаясь мне широкой заученной улыбкой. На крючок я его все-таки поддел и, решив, что помочь делу чем-нибудь еще мне вряд ли удастся, побыстрее смылся и не подумал остановиться, когда он крикнул мне вслед уже совсем другим голосом, из чего можно было заключить, что смысл моих слов до него наконец дошел: — Погодите, ээ… погодите-ка…

Я прошел мимо миссис Ларч, которая стояла посреди холла, сложив руки на животе, и смотрела на меня так, будто во всем этом безобразии виноват я один. Подмигнув ей, я вышел, не потрудившись закрыть за собой входную дверь, пускай сама позаботится. Я еще не вышел на улицу, когда дверь со стуком захлопнулась, а к тому времени, как судья узнал наконец у нее мою фамилию и, открыв дверь, начал звать меня, я был уже далеко и мог свободно делать вид, что ничего не слышу.

Джойс был уже почти у перекрестка: он бежал, и полы его куртки хлопали по ветру. Можно не сомневаться, он передаст Дэвису все, что нужно, поэтому, отойдя на приличное расстояние от дома судьи, я сбавил шаг. Не так уж приятно бегать по улице в сапогах с высокими каблуками, а, кроме того, похоже, слухи о происшедшем успели распространиться по поселку. Не хотелось выставлять себя в дурацком виде. У каждого дома стояли люди и, вытягивая шеи, смотрели в сторону перекрестка. Несколько женщин бегали по улице, загоняя детей домой. Одна из них со страхом посмотрела на меня и остановилась, теребя уголок фартука и не отводя взгляда от револьвера у меня за поясом. Но испугалась она не меня.

— Лошади… — сказала она, будто я знал, что у нее на уме. — Увидишь Томми, пошли его домой, пожалуйста, — попросила она. Она даже не поняла, что я чужой здесь.

Возле следующего дома мужик в кожаных штанах садился на лошадь. На седле у него лежал «Винчестер». Женщина, по-видимому, его жена, стояла рядом, вцепившись в его ногу. Лицо ее было поднято к нему, она силилась что-то сказать, силилась удержать слезы… Муж молчал и только раздраженно качал головой. У него было прямое и злое лицо — таких лиц я повидал уже немало. Он старался высвободиться, прежде чем разгоряченная лошадь налетит на его жену, и не хотел обходиться с женой грубо, но она все не выпускала его. Маленькая девочка, двух-трех лет, стояла в кустах возле дома, опустив ручонки вниз, и горько плакала.

Посреди улицы толклось народу больше прежнего; все неотрывно следили за перекрестком, где время от времени возникал кто-нибудь из ковбоев, дающий разминку лошади. Волнение распространилось по всему городку.

Худой старик в синей рабочей блузе и в подтяжках, узколицый и носатый, с седым хохолком, делавшим его похожим на петуха, таращил глаза через очки и яростным возгласом приветствовал появление каждого ковбоя. Маленькая старушка, такая же худая и сгорбленная, и той же куриной породы, что и он, старалась, по-видимому, не дать ему отойти от дома. Когда я поравнялся с ними, он диким взглядом уставился на меня. Большие глаза, увеличенные очками, казались огромными.

— Едешь? — хрипло спросил он, потрясая палкой в сторону перекрестка.

— Джон, Джон, — кудахтала старушка, — тебе же нельзя волноваться.

— Я и не волнуюсь, — возбужденно ответил старик, стуча палкой о землю. — Не волнуюсь! Просто мне все это обрыдло!

Мне пришлось остановиться, потому что он схватил меня за рукав.

— Едешь ты или нет? — угрожающим тоном спросил он.

— Похоже на то, папаша.

Мой ответ ему не понравился.

— Похоже?! — кукарекнул он. — Похоже?.. Или не похоже?! Что за парни нынче пошли! Знаешь, сколько времени они уже там валандаются? — Он снова ткнул пальцем в направлении перекрестка.

— Им надо еще кое-что выяснить.

— С полчаса, вот оно как — с полчаса! Как я увидел, что они подняли там кутерьму, сразу же засек время! — Он с торжествующим видом вытащил из кармана огромные часы-луковицу и постучал по ним указательным пальцем руки, в которой держал палку. И снова яростно сверкнул на меня большими глазами. — А сколько до того, один Бог знает! Один Бог знает, надо полагать, — злобно прокудахтал он.

— Джон, — попыталась урезонить его старушка, — ведь мы даже незнакомы с этим молодым человеком.

— Тем лучше! Очень нужно… — отмахнулся он. Но меня по-прежнему не отпускал.

— Ты убитых знал?

— Убит всего один.

— Один?! Трое их!.. Троих с ранчо Дрю убили! Человек оттуда сам только что сказал мне. А этим все еще надо что-то выяснить! — Он сплюнул.

Кровь ударила мне в лицо. Просто взять да вырвать руку мне не хотелось, но собравшиеся на улице начали поглядывать на меня, вместо того чтобы следить, что делается на перекрестке. К тому же и слышать старика не представляло ни для кого затруднения.

— А куда спешить? — отбрил я его. — Они уже и так обставили нас часа на четыре, а то на все пять.