Призраки дождя

Часы было жалко. Они казались и правда необычными. Теперь ничего необычного в них не было. Стекло, покореженная оправа и шестеренки.

– Все, – вытер о штаны вспотевшую ладонь Вадя. – Можете начинать звонить своим мамочкам и прощаться. У вас осталось пять часов.

– Ай! – совсем по-русски вскрикнул Хироси и заговорил, заговорил, яростно жестикулируя.

– Он спрашивает, можно ли этому верить? – дрожащим голосом перевел Каору. – Он спрашивает, зачем это сделано?

– Можно верить.

С высоко поднятой головой Вадя дошел до своего места на диване, подхватил брошенную пустую бутылку, брякнулся между Саньком и Шишкиной.

– Чего? Совсем, что ли? – зашипела на него Кристина.

– Это игра! – развел руками Вадя. И тут же от избытка чувств подскочил на месте, заставив соседей подпрыгивать на диване вместе с ним.

За спиной Алисы горела свеча, поэтому было хорошо видно, как тренер медленно наполнялась раздражением. Она нервно постукивала ноготками по подлокотнику. Так и представлялось – она встает и со всего размаху впивается ими в лицо довольного Вади.

Дожидаться этого момента Вадя не стал. По-девчачьи, снизу вверх, через голову запустил в свечу молотком. Железный треножник с грохотом покатился по полу, врезался в ширму. Эхом разнесся металлический звон упавшего молотка. Лицо Алисы из раздраженного мгновенно превратилось в испуганное – молоток пролетел над ее плечом.

– Слепцов! Ты где находишься? – заорала Алиса. – Ты что себе позволяешь? А если бы ты разбил что-нибудь? Сейчас сюда прибегут! Объясняться придется! Деньги платить!

– Это теперь неважно! – отмахнулся Вадя, снова устраиваясь на диване. – Теперь уже все неважно.

– Больной? – коротко прокомментировала падение свечи Шишкина. – На всю голову!

Каору стоял около Алисы и коротко кланялся.

– Ничего, ничего, – шептал он. – Это нестрашно. Это бывает. Никакого ущерба.

Лицо Алисы пошло красным пятнами. Будь это на тренировке дома, она бы уже испепелила Слепцова, разорвала бы его на кусочки.

Каору все кланялся и кланялся:

– Молоток на место положить надо. Это на случай землетрясений и тайфунов. Если надо через окно выйти.

– Ага, – не выдержал Санёк, – с тридцатого этажа!

– Сань! – осторожно напомнил о себе Илья.

– Это правда, да? – У Анель глаза снова были на мокром месте. – Слепцов!

– Чушь какая! – прошипела Абрамова.

Японцы негромко шушукались, Хироси тыкал в разбитые часы.

– Сейчас какую-нибудь примету приплетут, – поморщился Санёк. – Ты, Слепец, прежде чем что-то делать, хоть бы книжки почитал. Может, для них разбитые часы – смертный грех. Сейчас как посадят тебя на ростки бамбука, и через пару часов будешь уже нанизан на травинку.

– Ничего, без книг обойдемся! – нервно бормотал Вадя. – Ничего, – подбадривал он сам себя. – Это будет получше, чем призрак в парке. Я вам про этих призраков могу вагон всего напридумывать. А тут – чистая правда! Все видели! Стрелка назад шла. А я перед этим часовую подкрутил. Так что все в ажуре. Пугайтесь! Чего вылупилась? – накинулся он на Кристину. – Свою историю придумать не смогла, стало завидно? Ну, давай, давай, расскажи что-нибудь! Ага! Слабо? – Он оглядел собравшихся. – Ну что! Хорошую я вам байку из склепа рассказал?

– Дурацкую!

Шишкина вскочила. Длинный хвост полыхнул темнотой. Она вплотную подошла к японцам, так что Хироси с Гайрайго одновременно отодвинулись к спинке дивана.

– За нами еще две истории остались, – показала она им два пальца. – Две! Я вот за нее расскажу!

Она кивнула себе за спину и, вышагивая, как цапля, прошествовала вдоль дивана.

Из должников по историям остались только Абрамова и Санёк. Увлекшись страшилками, Санёк и забыл, что от него тоже что-то ждут. Всего было так много, что он потерял счет. Шишкина напомнила. И он мысленно заметался. Никогда не был мастером рассказывать байки, врать и приукрашать. Даже на уроках отвечал только то, что написано в учебнике или тетради, без отсебятины. А тут – целый рассказ. Что же он придумает? Не про детский же сад рассказывать, где остались Красные Руки и Черные Зубы, Восставшие покойники и Зеленые сопли. Все эти писающие котята, клацающие челюсти, туфли с булавками казались ему слишком легковесными рядом с настоящими историями, которые сейчас рассказывались. Что придумать? Чем удивить? Это же японцы сочинили про Годзиллу и призрак из колодца, у них водяные девы и кошки с раздвоенным хвостом. А у них только Вий да упыри…

Санёк снова глянул в окно. Вода струилась по стеклу, словно всю гостиницу опустили в огромный бассейн, а потом вынули – и вот теперь она обтекает. Показалось, что на мгновение к стеклу приблизился призрачный силуэт и тут же отошел. Отпечаталась пятерня. Стала неприятно давить стоящая слишком близко перегородка. Не хватало воздуха, не хватало пространства. Взгляд постоянно упирался во что-то – в угол, стену или стекло. Хоть бы одна форточка! Вот ведь японцы, им лишь бы от мира отгородиться, спрятаться, запереться в своем домике.