Читаем Призраки Дракулы полностью

Призраки Дракулы

Алексей, честно говоря, был ошарашен такой прямотой испанца, нарисовавшим страшный сюжет развития ситуации в Румынии. Вернувшись в посольство он оформил свой разговор с испанцем в виде записи беседы и передал советнику-посланнику.

Глава 15

С 17 по 21 декабря Бухарест затих в ожидании какой-то неопределенности. Нервы всего многомиллионного города натянулись как тетива арбалета. По городу ползли невероятные слухи. Многие запасались продуктами, алкоголем и табаком перед лицом неясной перспективы. У кого-то не выдерживало здоровье, и в городе, то тут, то там раздавались сирены карет скорой помощи. К их реву присоединялись сирены автотранспорта специальных служб. Войска столичного гарнизона получили приказ о переходе в состояние боевой готовности.

Чаушеску в эти дни пытался связаться с Горбачевым по экстренным каналам связи, но советский лидер был недоступен. Чаушеску хотел обсудить вопрос о возможном вводе войск стран Варшавского Договора в случае реальной опасности социалистическому режиму в Румынии.

Горбачева проинформировали по теме, которую хочет обсудить Чаушеску. Тот, в свою очередь, кулуарно сказал одному из своих помощников:

– Пусть вспомнит шестьдесят восьмой год и свои выпады против действий СССР в Чехословакии. На вопрос, как реагировать на звонки румынского лидера, Михаил Сергеевич отмахнулся, как от назойливой мухи.

Ну что делать Чаушеску?

21 декабря вводится чрезвычайное положение в уезде Тимиш, блокируются все возможные пути миграции этнических венгров в столицу. В этот же день Чаушеску созывает организованный митинг перед зданием ЦК партии. Основные лозунги и речевки стотысячного митинга – заклеймить венгерских сепаратистов, ведущих Румынию к развалу. Поначалу, как и всегда, митинг проходил по давно отрепетированной схеме. Чаушеску, видя, что толпа его поддерживает, торжествовал. Ему бы остановиться, но он наслаждался поддержкой масс. Елена улыбалась, торжествуя вместе с мужем. Люди начали потихоньку расходиться, ворча под нос здравицы в адрес обоих Чаушеску. Все заканчивалось стандартно, как вдруг что-то пошло не так. Сначала никто ничего не понял, а скорее не поверил своим ушам. Все прислушались. Хриплый голос из толпы повторил фразу, которая стала историей: «Долой Чаушеску! Долой Чаушеску!»

На секунду все замерло. Николае Чаушеску приложил руку к уху показывая, что он не расслышал выкрик. Тогда часть толпы, видимо организованная, помогла «пионеру» лозунга. «Жос Чаушеску!». «Долой Чаушеску!» закричали тысячи глоток. В один момент толпа поняла, что не так страшен черт, как его малюют. В сторону полетели плакаты с портретами Елены и Николае. Раздался свист и улюлюканье. Чаушеску дал какой-то сигнал одному из приближенных, но в этот момент раздался взрыв. Толпа бросилась врассыпную, проклиная власть.

С этого начались стихийные митинги по всему Бухаресту. Поначалу все проходило шумно, но мирно. Однако, когда по толпе кто-то начал стрелять, народ озверел. Все полагали, что это секуритате ликвидирует неугодных. Танки и бронетранспортеры оккупировали центральные площади. Но паника не стихала. Трупы убитых относили на газоны. Армия находилась в нерешительности – не стрелять же по народу? Когда выяснилось, что министр обороны Василий Миля покончил собой, вооруженные силы перешли на сторону революционеров.

Революция была сделана. Чаушеску спасались на вертолете, но от них отвернулась даже собственная охрана. Супруги были пленены. 25 марта состоялся трибунал и расстрел.

Скоротечность трибунала до сих пор вызывает массу вопросов. Даже семья российского царя Николая Второго после отречения больше двух месяцев провела в заточении, в Ипатьевском доме, в нормальных условиях. А в Румынии все так быстро, и – к стенке. Прямо какая-то махновщина. Кто-то очень торопился. Уже не секрет, и об этом писалось в открытых источниках, что вокруг лидера румынской революции оказались никому неизвестные на тот исторический момент личности, как Петре Роман, ставший впоследствии премьер-министром. А также некто Войкан Войкан Войкулеску, который организовал и руководил трибуналом над Чаушеску. В первые годы после революции именно его называли идеологом быстрой расправы над Николае и Еленой. Ему же приписывалась и роль палача. Об этом писали независимые румынские издания 90-годов. Если первый президент свободной Румынии Ион Илиеску был на виду и даже входил в ЦК РКП, то его сподвижники, особенно Войкулеску, как с неба свалились. Они явно не подходят на роль призраков Дракулы, но казнили чету Чаушеску именно в его манере.

Другой вопрос, который будоражил головы румыноведов, кто были те не пойманные, и не ликвидированные «террористы», пытавшиеся отбить телецентр и обстреливавшие армию? Опыт цветных революций показывает, что так называемые «террористы» – не обязательно «слуги» уходящих режимов. Отсутствие доказательств в пользу этой версии говорит об обратном.