Призраки Гарварда

– Конечно, – ответил Никос, возвращаясь к реальности, но все еще не понимая, что происходит. – Миссис Арчер, мистер Арчер.

Он кивнул каждому, прежде чем повернуться к Кади:

– Я позвоню тебе позже?

Кади отчаянно закивала, желая, чтобы он просто ушел:

– Уходи, пожалуйста.

– Тогда ладно. – Никос неловко попятился из комнаты, щелчком захлопнув за собой дверь, оставив их троих стоять ошеломленно, молча. Напряжение пронизывало воздух в больничной палате, как запах дезинфицирующего средства, и гул медицинского оборудования был единственным звуком в комнате, отсчитывающим каждую неловкую секунду.

Глава 52

После выписки из УМС мать настояла, чтобы Кади отдохнула в ее гостиничном номере в Чарльзе, а не в своей комнате в общежитии. Кади едва сумела подавить восторг от этой идеи. Ей было необходимо держать родителей подальше от соседок по комнате, да и сама Кади не горела желанием с ними видеться.

Только когда ее родители нажали разные кнопки в лифте отеля, Кади поняла, что они остановились в разных комнатах. Первым был этаж ее отца; мать придержала дверь лифта рукой, пока он обнимал Кади на прощание.

Теперь, убедившись, что с ней все в порядке, он неохотно возвращался в домик партнеров. Двери дважды пытались закрыться, прежде чем он ее отпустил. С матерью Кади он не попрощался.

Это был первый раз, когда Кади остро ощутила их расхождение, даже если никто этого не признавал.

Кади вспомнила, как сильно ссорились ее родители во время болезни Эрика. Даже когда Эрик был в университете, он оставался неиссякаемым источником напряжения в их доме. Различные взгляды родителей на его лечение кристаллизовали несовместимость в их личностях, и каждый чувствовал, что ставки были слишком высоки, чтобы идти на компромисс. В конце концов они сосуществовали в доме, обитая в разных местах, как соседские кошки с различными территориями; ее отец сидел в кабинете наверху, иногда он смотрел телевизор в их спальне после ужина, в то время как мать сидела до поздней ночи за кухонным островком, водрузив очки для чтения и щурясь на ноутбук, где у нее всегда было открыто несколько вкладок с форумами по поддержке шизофреников. Если отец спускался выпить стакан воды, мог начаться скандал. Они по очереди начинали его. Кади мысленно прокрутила один из таких скандалов, подслушанных в гостиной.

– О, опять новички-медики-точка-ком? – начал отец.

Мать не удостоила его взглядом.

– Его беспокоит респиридон. Я смотрю, не было ли у кого-нибудь еще подобных реакций и кто может порекомендовать альтернативные варианты.

– Помни, пожалуйста, что они онлайн-комментаторы, доступ в Интернет не дает медицинской степени.

– Люди здесь делятся идеями, основанными на опыте. Кто-то только что поделился ссылкой на научное исследование, которое рассматривает пищевые добавки, например омега-3…

– Пищевые добавки? Он борется с шизофренией, а не с пубертатом.

– Не принижай того, о чем ничего не знаешь. Ты даже не представляешь, сколько времени нужно, чтобы исследовать каждое лекарство, перепроверить лекарственные взаимодействия, но кто-то должен это сделать. Сколько статей, что я переслала, ты на самом деле прочитал? Ты не можешь критиковать меня, когда ничего не делаешь, чтобы помочь.

– Доктор перепроверяет лекарственные взаимодействия, и нет, я не стану помогать тебе подрывать его профессиональное лечение холистическим тумба-юмба. Современная медицина – не враг, Кар, это единственный шанс нашего сына на нормальную жизнь. Хорошее лекарство может иметь плохие побочные эффекты. Если бы у него был рак, ты бы заставила его отказаться от химиотерапии, потому что ему не нравилось терять волосы?

– Это не рак. Лечение психических заболеваний не делится на черное и белое. Мы должны быть его адвокатами.

– Твоя «защита» позволяет ему оставаться больным.

– Как ты можешь говорить мне такое? Я борюсь за его жизнь. Если он будет страдать от лекарств, то перестанет их принимать. Такое уже случалось не раз и не два.

– Тогда продемонстрируем ему, что есть последствия. Если он не будет принимать лекарства, пригрозим, что перестанем платить за учебу.

– Университет – единственный позитив в его жизни. «Найди хорошее в болезни», помнишь? Это его единственная мотивация.

– Тем больше причин использовать это как рычаг.

– Рычаг? Он не актив, он наш сын. И ему не девять лет, мы не можем запереть его в комнате, если он ослушается. В конце концов, если он увидит в нас врага, он вычеркнет нас из своей жизни. Он возненавидит нас.

– Он может ненавидеть меня, если это поможет ему сохранить здоровье. Это называется быть родителем. Клянусь, иногда мне кажется, что ты просто не хочешь, чтобы он на тебя злился. Тебе не нравится, когда он отталкивает тебя.

– Потому что тогда он перестанет меня слышать.

Дзынь. Двери лифта открылись.

Помедлив, и мама, и Кади вышли. Гостиничный номер оказался выстужен кондиционером, как мясной шкафчик. Мать бросилась к термостату и подняла температуру до двадцати шести.

– Потом уменьшим, когда станет теплее.