Призраки Гойи

— Кроме того, — продолжал доминиканец, — берегитесь тех, кто крестится справа налево. Это явный признак ереси. Обращайте внимание на тех, кто утверждает, что материя состоит из крошечных частиц, именуемых атомами, ибо этот бред несовместим с догматом святого причастия. Тело Христа присутствует в каждой облатке и всё же оно не материально. Стало быть, оно не состоит из атомов, как и облатка. Наконец, не проходите мимо тех, кто внушает людям, что на других планетах якобы возможна жизнь, подобная нашей. Нет, Земля находится в центре сотворенного мира.

Не иначе как на Землю Бог поместил человека, созданного по его образу и подобию. Следовательно, Земля — царица всех светил, единственная планета, знающая, что такое совесть, грех и искупление.

Люди в сером слушали Лоренсо, покачивая головами. Большинство из них делали заметки в небольших тетрадях. Некоторые писали очень медленно. Они не поспевали за оратором.

— Наблюдайте повсюду и всегда. А также прислушивайтесь. Скажем, вы идете мимо кладбища и видите, что кого-то хоронят. Зайдите туда, как бы для того, чтобы помолиться вместе с другими. Если увидите, что эта либо соседняя могилы смотрят на восток, возьмите сие на заметку. Выясните имя покойного и его семьи, ибо это, вероятно, признак того, что здесь покоится тело замаскированного мавра, которого положили головой в сторону Мекки.

Оратор продолжал, подождав, пока карандаши осведомителей запишут его слова:

— Или, скажем, однажды зимой, в страшную стужу, вы проходите в субботу мимо какого-нибудь дома, поднимаете голову и видите, что из трубы не валит дым. Наведите справки, разузнайте, кто там живет. Может быть, это тайные иудеи, которые воздерживаются от всяких дел в субботу.

Лоренсо взял с полки одну из книг и открыл ее с гримасой поразительного отвращения, ибо на ее обложке красовались крупные золотые буквы «Святая Библия», а под переплетом, как он показал, таились произведения самого Вольтера, записного посланца дьявола, переведенные на кастильский язык преступными руками. Книга была конфискована инквизицией, уточнил он, в Сеговии, в некоей семье, один из членов которой был епископом.

Затем монах добавил:

— Если кто-нибудь скажет вам, что Святая Дева Мария — мать Иисуса, а не Матерь Божья, то знайте, что это еретик, ибо Иисус — Бог. Если услышите, что некто говорит «храм» вместо того, чтобы сказать «церковь», то знайте, что это тайный иудей или, хуже того, гугенот. Если увидите в городе или деревне мужчину, прячущего при мочеиспускании свой член, то возьмите его на заметку: очевидно, перед вами обрезанный, и он не хочет, чтобы вы об этом узнали. А также если кто-либо отказывается от приглашения на ужин вечером, в полнолуние, то речь скорее всего идет о приспешнике сатаны, у которого этой ночью шабаш с другими одержимыми. Запишите его имя и адрес. Тем более если это женщина.

Лоренсо дал осведомителям еще немало других ценных указаний и посоветовал им трудиться не покладая рук. Пусть они сообщают имена подозрительных людей в его учреждение, в местные отделения Конгрегации в защиту вероучения, и ничего не боятся. Инквизиция возьмет все хлопоты расследования на себя. Они же не более чем внештатные помощники правосудия, и им не следует мнить себя обвинителями. Суд в подобных делах должны вершить служители культа.

Люди в сером задали оратору ряд практических вопросов, на которые тот лаконично ответил. Он в последний раз попросил слушателей проявлять усердие и хранить свою миссию в тайне. На прощание Лоренсо благословил их, и они осенили себя крестом. После этого он сказал, что они могут удалиться.

Уходя из кельи доминиканца, люди в сером увидели, что он преклонил колено для молитвы.

5

Таверна доньи Хулии, тучной сорокалетней женщины с красивым лицом, вечно освещенным огнем кухонного очага, привлекала на одну из центральных улочек Мадрида, неподалеку от Плаца Майор, простых и в то же время избранных клиентов. Здесь можно было встретить гитаристов и танцовщиц, нередко забиравшихся на стол и стучавших там каблуками, писателей с тощим кошельком, в надежде на стаканчик вина увивавшихся вокруг молчаливых матадоров, пальцы которых теребили скверные длинные сигары, и даже некоторых политиков, окружавших себя телохранителями и появлявшихся порой в сопровождении иностранных гостей, которые морщились, едва заслышав запах подгоревшего масла, а также всякий рабочий люд, мелких торговцев, слуг, дуэний, всегда готовых погубить юную душу, грузчиков, продажных девок и, разумеется, воров.

Кухню наводняли подвешенные к потолку окорока и копченые колбасы, гирлянды чеснока и сушеного красного перца. В большом камине дымились множество вертелов, около которых хлопотали поварята в перчатках. На треножнике ждала своего часа кровяная колбаса, которую предстояло зажарить. Пол был усеян опилками. На стенах красовались бычьи рога и несколько картинок со сценами корриды.