Призраки графской усадьбы

И было что-то такое в его ледяном взгляде, что Буян резко пресек свой бег, упершись в землю всеми четырьмя лапами. Ребятам даже показалось, что завизжали тормоза и запахло горелой резиной.

Рыжий недвусмысленно облизнулся.

Буян попятился и, чтобы не ронять окончательно свой собачий авторитет, сделал вид, что Рыжий ему не нужен: мол, действительно обознался, а вот до Черного он сейчас доберется!

Черный подпустил его поближе и одним махом взлетел на липу. Устроился на самой нижней ветке.

Буян, встав на дыбы, бухнулся передними лапами в ствол и стал яростно, захлебываясь, облаивать кота. Так, что дерево тряслось и качалось. Аж листва сыпалась.

Васька подобрал Рыжего и вернулся к ребятам.

– Все, – сказал он, – можете проводить свою операцию. Черный его не отпустит.

И правда, Черный знал свое дело не хуже. Он тоже вздыбил шерсть, шипел прямо в раскаленную пасть Буяна, а вдобавок еще вдруг провокационно опустил хвост с ветки. Пес стал подскакивать, рычание его перешло в какой-то поросячий визг – такое оскорбление ему наносили впервые.

– Пошли, – сказал Колька и первым выбрался из склепа, сжимая в руке ржавый металлический прут.

Костик достал пистолет. А Миха размахивал пустым пакетом с кошачьей мордой.

Трусили они все отчаянно. Но шли.

Миновали место дуэли Буяна и Рыжего. Буян в их сторону даже ухом не повел, скакал вокруг липы, скреб ее ствол когтями и лязгал зубами в бессильной злобе. Не до ребят ему было.

Не доходя нескольких шагов, мальчишки остановились. Что дальше?

Миха откашлялся и взмахнул пакетом:

– Эй! Леопольд! Выходи, подлый трус!

В ответ – ни звука.

– Выходите, Черновцов! – крикнул и Костик. – Стрелять буду!

Куда стрелять? – вот вопрос.

И на эту угрозу нет ответа.

Переглянулись. Колька звякнул железкой по ближайшей ограде.

Никто и на это не отозвался. Тихо. Только липы шелестят, Буян лает и кот шипит.

– Затаился, – сказал Миха. – Однозначно. А потом как выскочит! С саблей.

Этим он словно подстегнул Кольку. Тот решительно шагнул вперед, распахнул ногой створку решетки и крикнул вниз:

– Выходи, Черновцов! Сейчас здесь милиция будет! – И заглянул внутрь.

Удивленно обернулся на стоящих за его спиной друзей:

– Опоздали…

Ребята спустились в склеп. Пусто. В углу валяется какое-то тряпье, видно, постель была. Пустые бутылки, мусор. Прилепленный к камню свечной огарок.

Старательно обшарили каждый угол, надеясь: вдруг содержимое сундучка спрятано где-то здесь. Ничего не нашли, выбрались наверх.

– Что он, дурак – нас дожидаться? – проворчал Миха и повесил пустой пакет на пруток ограды. Словно ненужную теперь винтовку в пирамиду поставил.

– Говорил: надо в милицию сообщить, – пробормотал Костик. – Где его теперь искать?

– Утро вечера мудренее, – заключил Миха. – Пошли спать, братцы.

– А кот? Васька, что с котом делать?

– Разберутся, – спокойно сказал Васька, выбираясь из склепа.

Он опустил Рыжего на землю. Тот сел, лизнул себя в плечо – привел в порядок – и, задрав хвост перископом, пошел вальяжно, будто прогуливаясь после обеда, прямо к дереву, где Черный дразнил Буяна и где тот бесновался без всякой надежды на успех.

Буян словно почувствовал приближение Рыжего, обернулся. Кот остановился, сел, снова лизнул свое плечо и уставился в глаза собаки ленивым вопросительным и ледяным взором: а чего это вы тут делаете, а? И кто вам позволил?

Буян опустился на все лапы, деловито понюхал дерево и, будто взяв след, потрусил меж могилок. Поджатый хвост, правда, выдавал его смятение. Пес шмыгнул за решетку, нырнул в склеп – будто его и не было.

– Вот это коты! – ахнул Костик.

– Лучше нас сработали, – хмуро отозвался Колька.

Но Костик почему-то подумал, что встреча с Черновцовым еще впереди.

Васька собрал своих бойцовых котов, усадил в кошелку.

– Пошли спать, – зевнул Миха. – Однозначно. А то что-то есть хочется.

Глава XVI Вашу шпагу, сударь!

Ребят словно кто-то выключил. По коридору гостиницы Колька тащил за шиворот Вовчика, а тот, закрыв глаза и что-то бормоча, только вяло перебирал ногами, как осенняя муха.

Бросились вповалку на «зеленое поле стадиона», не раздеваясь, лишь сбросив на пол обувь, и тут же уснули, как провалились в глубокий тяжелый сон. Такой, когда даже во сне хочется спать.

А Костику не спалось. Приключения последних дней, резкая смена событий – от радости к разочарованию – не давали уснуть. Лишь он закрывал глаза, как в голове начинали вертеться ярким калейдоскопом Сергей Оболенский, «журналист Пижон», Тема и Жучка, Вовчик с сундучком и Саша со шпагой.

Костик не выдержал, не зажигая света, набрал номер Ратникова.

– Дядя Андрей, – сказал он вполголоса, – мы «Пижона» задержали. Он жулик оказался, а не журналист. Причем наш, отечественный.

– Я знаю, – сонно отозвался участковый. Он двое суток просидел в засаде, дожидаясь каких-то бандитов, и тоже безумно устал.

– А может, вы знаете, и где Черновцов скрывается, с сокровищами? – съехидничал Костик.

– Ищем, – сказал Ратников. – Из города он не уйдет. Оба шоссе перекрыты, на автостанции и на вокзале усилены патрули. Найдем… Хотя, конечно, где он сейчас, не знаю.