Призраки графской усадьбы

На окраине городка Дубровники, в маленьком кособоком домишке жила-была любопытная и говорливая старушка. Прирабатывала к пенсии уборщицей в музее. И очень ей там нравилось: тут тебе и сотрудники, и посетители. Так что в рабочее время бабуля могла сполна удовлетворять свою потребность в многословии и сплетнях. А вот дома маялась. Ну не с кем ей поговорить! Разве что с кошкой или с древними ходиками, которые давно уже разучились постукивать как положено и спотыкались на каждом «тике» и «таке». Что давало старушке возможность поворчать на них по этому поводу.

Но вот и ей повезло. Некоторое время назад напросились к ней в жильцы два парня. Как они сказали, студенты-историки. Один – веселый и говорливый, под стать хозяйке. Другой – напротив, все больше помалкивает. Первого Артемкой звали, второго – Василием. И плату хорошую предложили, и поболтать стало с кем. Спрашивали они много и слушали хорошо. Особенно – о музее. О его сотрудниках, о распорядке. Бабуля – и рада стараться, все, что знала, выкладывала: и «об експонаторах», и «об манекентах».

– А Сашка этот одно слово чумовой. Костюм какой напялит древний и цельный день в ем шляется по залам. Людей пугает. Бывает, станет середь других манекентов – и не узнать его. А кто мимо пройдет, он возьми да и скажи чего. Так на месте и подскочишь. Раз такое было – вечер уже, убираюся я, да что-то боязно стало. Манекенты енти, как живые, стоят. Ну, ровно привидения. А один-то, как я мимо шла, возьми да чихни! Я аж подскочила на месте. Испужалась – страх! И тряпкой его по усатой морде. – Бабуля перевела дыхание от пережитого. – А он мене саблей под зад, правда, плашмя – и смеется: рази, говорит, тетка, можно так експонаторы грязной тряпкой лупить… Сашка это оказался.

– А он что же, всю ночь там ошивается? – спросил студент-молчун. – Ночует там?

Тут у старушки почему-то забегали хитрые глазки, и она попробовала увести разговор в сторону, но не удалось: парень настойчиво вопрос повторил.

– Так кто его знает, – уклончиво ответила уборщица. – Ключи-то у него другие есть. Может, и ночует… – Она глянула на прихрамывающие ходики с мордочкой хитрого кота и поднялась. – Что-то я засиделась с вами. Спать пора уже. – И бабуля ушла в свою комнату.

Василий выплеснул в раковину недопитый чай из кружки, налил в нее пива из банки, слизнул поднявшуюся пену и сказал:

– Я поднимаю этот тост…

– Не тяжело? – перебил его веселый Артемка.

– Что – не тяжело? – удивился Вася.

– Тост поднимать.

– Не понял, – Вася нахмурился.

– Поднимают, Вася, бокал, рюмку, – поучительно разъяснил Артемка. – Стакан, на худой конец. А тост, Вася, произносят.

– Шибко ты умный, Темка. Чересчур, на худой конец. – Видно было, что Вася обиделся. – Зачем ты всю эту хренотень затеял, а?

– Темен ты, Вася, как погреб у бабки. – Артем откинулся на спинку стула, оторвал его передние ножки от пола и стал покачиваться на двух оставшихся. – Вот напомни мне, когда менты приехали на сигнализацию?

– Через две минуты и сорок секунд.

– А в другой раз? – Тема ловко балансировал на стуле и даже банку с пивом сумел открыть.

– В другой раз – через три.

– А в третий, Вася, припомни?

– Через тридцать.

– Вот! – Тема назидательно поднял банку с пивом. – А после они и вовсе не станут ездить – неисправна она, мол. Следственно, Вася, мы будем иметь с тобой спокойное время, чтобы не только отыскать нужный предмет для нашего дурака-шефа, но и спокойно уйти с ним.

– А этот? Сашка с усами? Если он впрямь там ночует?

Тема качнулся на стуле, поднес банку ко рту. Не получилось. Вернее, получилось не то, что он хотел. Стул все-таки опрокинулся. И пиво все-таки вылилось. Но не только в рот. В нос, в глаза, в уши. И за шиворот.

– Доигрался? – спокойно спросил Вася. – Связался я с тобой… – Он снова наполнил свой стакан и упрямо сказал фыркающему на полу Теме: – Я поднимаю этот тост за то, чтобы мы, на худой конец, благополучно выдернулись из этой хреновины.

– Дядя Андрей, – сказал Костик за завтраком, – я недельку поживу в Дубровниках, ладно? Мы с ребятами решили в музее поработать, помочь сотрудникам.

– Представляю… – хмыкнул участковый.

– А что? Они будут рады. Их всего-то несколько человек, работы много, зарплату им не платят. Лишние руки не помешают.

– Это смотря какие руки. Не Кольки ли Челюкана? В связи с записками? Я ведь его попросил среди ребят поразведать, а он решил в музее искать, да?

– Ну, не знаю… Нам кажется, что эти записки кто-то из своих подбрасывает, из сотрудников. Вот мы заодно и выясним.

– Заодно, – опять усмехнулся Гатников. – Вы не очень-то там активничайте. А если что-то выясните, сразу сообщайте мне.

– А как же! – Костик преданно распахнул глаза. – Конечно! Чужой славы нам не надо. Нам своей хватает.

– Эт-точно, – на манер красноармейца Сухова согласился Ратников. – Тебя подбросить?

– Еще чего! Приеду в музей на милицейском мотоцикле! Мы с Коляном лодочкой доберемся.

Костик собрал вещи, переоделся в городскую одежду и спустился к реке.

Ребята уже ждали его. Миха с одобрением окинул взглядом Костин «прикид»: