Призраки и чудеса в старинных японских сказаниях. Кайданы

Несколько мгновений он не мог понять, где находится. Затем, ошеломленно оглядевшись, увидел старых приятелей госи – те сидели на том же месте, оживленно болтая и потягивая рисовое вино. Акиноскэ уставился на них в полнейшем замешательстве и громко воскликнул:

– Вот чудеса!

– Акиноскэ, должно быть, успел увидеть сон! – засмеялся один из друзей. – И что же за чудеса тебе пригрезились, Акиноскэ?

Тогда хозяин поместья рассказал им свой сон длиной в двадцать три года – о прибытии в царство Токоё и жизни на острове Райсю. Приятели пришли в изумление, потому что на самом-то деле он проспал не больше пяти минут.

Один госи сказал:

– Да уж, и правда рассказ о чудесном. Но мы тоже видели кое-что странное, пока ты спал. Над твоим лицом вдруг закружилась маленькая желтая бабочка, затем села за твоей спиной на землю, возле самого дерева, и тут, едва она приземлилась, из норы под кедром вылез огромный муравей, схватил ее и уволок за собой в нору. А перед тем как ты проснулся, та же самая желтая бабочка выпорхнула из норы, снова покружилась над твоим лицом и внезапно исчезла. Ума не приложу, куда она подевалась.

– Может статься, это была душа Акиноскэ? – предположил второй госи. – Могу поклясться, я видел, как она влетела ему в рот… Но даже если бабочка действительно была душой Акиноскэ, это не объясняет его загадочного виде́ния.

– Муравьи могли бы объяснить, – отозвался первый госи. – Муравьи – странные существа, некоторые считают их ду́хами… Кстати, прямо под этим кедром большое муравьиное гнездо.

– Давайте посмотрим! – воскликнул Акиноскэ, страшно взволнованный. И бросился в дом за лопатой.

Земля вокруг кедра и меж его корней оказалась изрыта вдоль и поперек огромной колонией муравьев. Ходы, проложенные ими в земле, имели причудливую форму, и вся конструкция подземного муравейника, построенного из соломы, глины, земли и стеблей растений, напоминала город в миниатюре. В центре муравейника была большая площадка, на которой мелкие муравьи роились вокруг одного крупного, с желтоватыми крылышками и вытянутой черной головой.

– Да это же царь из моего сна! – вскричал Акиноскэ. – А перед нами не что иное, как дворец в Токоё! Диво дивное!.. Остров Райсю должен быть где-то к юго-западу от дворца, слева от того большого корня… Вот он!.. Но до чего странно все это… Готов побиться об заклад, сейчас я найду холм в уезде Ханрёко и гробницу царевны…

Акиноскэ устремился на поиски гробницы, не замечая, что разрушает муравейник. Он искал, искал и нашел наконец крошечную горку, на которой лежал обкатанный водой речной голыш, формой своей напоминавший буддийский могильный памятник. А под этим камешком в глине покоилось мертвое тело муравьиной самки.

Рики-бака

Его звали Рики, что означало «силач», но местные неизменно прибавляли к этому имени прозвище бака – «дурачок», ибо разум его навсегда остался во младенчестве. По той же причине люди относились к нему по-доброму и не побили, когда он чуть не спалил чей-то дом – бросил горящую спичку на занавеску, которая уберегала жилище от насекомых, и восторженно хлопал в ладоши, любуясь буйным пламенем. В свои шестнадцать лет Рики-бака был высоким крепким парнем, но по уровню умственного развития не уступил бы разве что двухгодовалому ребенку и потому дружбу водил с малой детворой, участвуя в их детских забавах. Соседские ребята постарше, от четырех до семи лет, водиться с ним не хотели – дурачок не мог выучить их песенки и правила дворовых игр. Любимой игрушкой Рики-баки было древко метлы, служившее ему лошадкой; он часами скакал на палке верхом по косогору напротив моего дома, оглашая окрестности радостным гыгыканьем. В конце концов производимый дурачком шум начал меня утомлять, и пришлось попросить его подыскать себе другое место для кавалерийских упражнений. Он поклонился мне и покорно убрел прочь, грустно волоча за собой палку. Покладистый и в общем-то безобидный – если в пределах его досягаемости не было открытого огня, – Рики-бака редко навлекал на себя чье-то недовольство. В жизни нашей улицы он занимал не больше места, чем какая-нибудь собака или курица, так что, когда он вдруг исчез, я этого, можно сказать, и не заметил. Прошло довольно много времени, прежде чем у меня появился повод о нем вспомнить.

– А что сталось с нашим дурачком? – поинтересовался я у старого дровосека, снабжавшего весь квартал дровами. Рики часто помогал ему перетаскивать поленья, вот и пришел мне на ум.