Призраки лунного света

Визг ундин донесся до его ушей даже сквозь воду. Его тело болело от этого нескончаемого шума. Вес зеркала тянул его на дно. Он протащил его в узкий проход, открывшийся перед ним на дне колодца. И тогда он был свободен. Перед ним простиралось бескрайнее море: богиня помогла ему.

Бездушные существа не могли покинуть остров. Они не имели тел, поэтому и последовать за ним не могли. Отец представил зеркало своему народу. Он много лет пытался уничтожить его, но ему это не удалось. Когда он почувствовал, что смерть близка, он уничтожил надписи на раме, чтобы обезопасить зеркало. В будущем оно будет защищать его народ. Оно ни в коем случае не должно снова попасть в руки ундин. Его народ, Гврагедд Аннвн, будет бережно хранить зеркало.

Я опустила книгу. Он не сдержал обещание, пронеслось у меня в голове. Не смог сдержать его. Он не уничтожил зеркало, а ундины сделали все, чтобы вернуть его себе. Волшебные слова потерялись в ходе времени, но ундины не забыли их. Они много веков ждали того, кто вернет им зеркало. И теперь он позволил им наблюдать за каждым из нас. Одна из подписей позволяла наблюдать за человеком так, чтобы он даже не узнал об этом. Мысль об этом была ужасной. Что-то не давало мне покоя: я как будто бы упускала что-то важное в тексте. Я медленно перелистнула на пару страниц назад и начала читать снова.

Меня напугал тихий скрип. Я напряженно пыталась рассмотреть, кто это был в темноте кухни. В двери стояла белая тень. Я с облегчением выдохнула, когда узнала в ней Амели.

– Обязательно было так меня пугать? – спросила я, а она не успела ничего сказать.

– Я же не знала, что ты сидишь в полном одиночестве на кухне. Я думала, что ты нежишься в кровати с Колламом, – сказала она в свою защиту.

– Я не могла заснуть, – попыталась сменить тему я. Все-таки Амели действительно не была виновата в том, что побеспокоила меня за чтением. Она села напротив меня со стаканом воды в руке. Она откусила от последнего куска пирога. Я покачала головой.

– Ты будешь толстой, если продолжишь так поглощать пироги.

– Я знаю, – ответила с набитым ртом Амели. – Но мне редко доводилось есть что-то столь вкусное. Надо попросить рецепт у Рэйвен.

Я улыбнулась и встала, чтобы налить стакан воды в фонтане, который даже ночью продолжал тихо плескаться. Я задалась вопросом, стоило ли мне рассказать обо всем Амели. Сказать ли ей, что я нашла? Муриль изначально принадлежал ундинам, а мужчине-шелликоту, иными словами Гврагедд Аннвну, удалось украсть его. Как-то зеркало перешло к семье Талина, и ее задачей было охранять зеркало. На самом-то деле зеркало было собственностью ундин. А ундины точно не разучились им пользоваться.

Я повернулась к Амели. Она растерянно листала книгу. Я подошла к столу и села напротив нее.

– А ты почему не можешь заснуть? – я осторожно забрала книгу из ее рук и положила рядом с собой.

– Я переживаю.

Я удивленно посмотрела на Амели. Моя всегда оптимистично настроенная кузина почему-то переживала. Причем в месте, где она была окружена потрясающе красивыми эльфами. Может, она заболела?

– Переживаешь? – спросила я. – Ты думаешь, здесь небезопасно? Мне кажется, Элин не сможет добраться до нас здесь.

– На самом деле я переживаю за Джоэля.

– Почему? – теперь и я начала переживать.

– Коллам же рассказывал нам, что они организовали что-то вроде военного Совета.

– И что?

– Эмма, военный Совет – значит, речь идет о войне. Скажи мне, ты что, не волнуешься за Кол- лама?

И теперь я поняла, о чем она: Амели выглядела напуганной.

– Ты думаешь, что они собираются сражаться с Элином и его людьми?

До этого момента я представляла себе военный Совет скорее собранием, на котором ведутся бесконечные споры. Как же наивно с моей стороны.

Амели закатила глаза.

– Ну, а что, по-твоему, они еще могут планировать? Игру в марбл?

Я опустила голову на стол. Как я могла быть такой несообразительной?

– Пока Коллам ранен, тебе не за что переживать, – попыталась успокоить меня Амели. Безуспешно.

– Ты думаешь, он отпустит свой народ на войну и не пойдет с шелликотами? Вряд ли, – ответила я с паникой в голосе. – Мы не должны этого допустить. Они не выиграют эту войну.

– Они не станут нас слушать. Да и какой у них есть выбор? Я не хочу представлять, что может произойти во время этой битвы.

– Он тебе нравится, не так ли? – спросила я.