Призраки лунного света

Я дрожала. Как долго я уже здесь сижу? Наверняка слишком долго. Мне надо было уже отправиться на поиски тропинки. И почему я всегда выбирала неправильный вариант действий, в отчаянии думала я. Было понятно, что Питер умрет, если ему никто не поможет. На мои глаза навернулись слезы. Я не смогу вернуться к Итану и Бри без Питера. Я не смогу, глядя им в глаза, сказать о том, что оставила их сына истекать кровью на лесной тропинке. Но что, если он умрет, когда я уйду? В полном одиночестве. А дорогу до поляны я точно уже не найду: было слишком темно. Я наклонилась над бездвижным телом Питера, и по моему лицу потекли слезы. Я его подвела. Я провела рукой по его лицу. Его лоб был усыпан ледяными капельками пота, они смешались с мелкой моросью. Я сунула руку в карман в поисках платка, которым можно было бы вытереть его лицо. Единственное, что я нашла, был подарок Моргайны, крошечный кусочек флага Фейри. Он защитит тебя, убеждала меня она. Я осторожно протерла лоб Питера и его щеки маленьким кусочком ткани. Это не очень-то помогло.

Я осторожно подползла к нему под толстый слой листьев и прижалась к его телу. Может быть, так ему будет теплее. Кусочек флага я крепко сжала в руке. Если бы Моргайна была здесь! Она бы мне помогла. Но маленькая фея осталась в Лейлине, и все, что мне от нее осталось, – это кусок старого флага.

– Питер, тебе нельзя умирать, слышишь? Нам столько всего предстоит сделать! Ты должен помочь мне уничтожить Муриль. Без тебя я не справлюсь. А еще тебе надо стать посвященным острова Скай, ведь доктор Эриксон выбрал тебя и научил всему, что знает. Никто другой не сможет занять это место. И ты должен наконец сказать Рэйвен, что ты ее любишь. Не уверена, что она это знает. Ну, я на самом-то деле тоже этого не знаю, но у меня уже давно есть такое предположение, как и у Амели. Знаешь ли, сейчас не время…

Что я несла? Питер явно ничего не слышал. Если бы я хоть что-то могла разглядеть. Было так темно.

Я вспомнила Джоэля, который пожертвовал собой ради Амии и ее ребенка. Что еще произойдет, если я не уничтожу это проклятое зеркало? Должна ли я жертвовать Питером ради спасения всех остальных? Я сжала кусок ткани в кулаке. Почему никто не может мне помочь, подумала я.

В это же мгновение чья-то рука прорвалась через листву и схватила меня за плечо. Я чуть не закричала. Но прикосновение было очень нежным и посылало успокаивающие сигналы моему телу и голове, поэтому крик застрял в моем горле.

– Все хорошо, Эмма, – сказал чей-то мягкий голос. – Ты не должна нас бояться. Ты позвала нас в час отчаяния, и мы пришли тебе помочь.

Я увидела перед собой свет факела, трех священниц и двух священников, одетых в белое с головы до ног. Я вскочила и указала на Питера. Глотая слезы облегчения и заикаясь, я произнесла:

– Он тяжело ранен и умирает.

Священники словно из воздуха наколдовали носилки и осторожно положили на них Питера. Одна из священниц обняла меня, а когда мы прошли несколько шагов, нас окружил яркий свет. Я снова оказалась на поляне, посреди которой росла огромная старая яблоня, устремившаяся своими ветками в небо.

Священники принесли Питера к дереву и опустили его на землю у корней. К нему сразу же подбежали два целителя.

– Они о нем позаботятся, Эмма. Пойдем с нами. Ты наверняка устала и хочешь есть, – обратилась ко мне одна из священниц.

Я не была готова оставить Питера. Я приму приглашение священницы лишь тогда, когда смогу убедиться в том, что его вылечат.

Я подошла к нему и села рядом. Целитель рассматривал рану на его животе.

– Сможет ли он снова быть здоровым?

– Рана очень серьезная. Ты позвала нас на помощь в самый последний момент. Если мы вытащим трезубец, я уверен, дерево его излечит. Но на это потребуется несколько дней. Такие сложные раны нуждаются в длительном лечении.

– Позвала на помощь? – я повернулась к трем священницам, которые шли за мной. Одна из них села на колени рядом со мной и разомкнула мой кулак, в котором я все еще держала кусочек флага Фейри.

– Когда обладатель флага Фейри просит о помощи, он ее получает. Неужели тебе об этом не говорили?

Я покачала головой. Этого Моргайна не упоминала.

– Возьми его за руку, – попросил меня лекарь. Другой взял трезубец и вытянул его. Питер выгнулся и закричал, и оружие выскользнуло из его тела. Крик затих, и Питер упал на землю. Из раны хлынула кровь, которую лекари накрыли тканью салатового цвета. Я коснулась ткани, и она была странной на ощупь. Одна из священниц накрыла Питера парой одеял, а под его голову положила подушку.

– Мы соткали эту ткань из волокон листьев дерева. Очень сложная задача. Поэтому мы используем эти ткани лишь при очень серьезных ранениях. Для более простых достаточно и силы дерева, – пояснила она мне.

Я удивленно посмотрела сначала на нее, а затем на крону дерева. Каждый листок – это маленькое чудо, подумала я. Что бы люди моего мира за них отдали? Сколько болезней они могли бы вылечить?