Призраки мертвой звезды

Угощение, предложенное Сак-Нуксибом, было выше всяческих похвал и имело превосходный вкус, что особенно ярко чувствовалось после синтетической жрачки. Ну а отвары, которые можно по-простому назвать чаями и компотами, даже не поддавались описанию в своей восхитительности.

Спасатели в лице киборгов бросали на нас завистливые взгляды. Им хоть и недоступна наша еда, но ничто человеческое не чуждо, тем более что все блюда были великолепно оформлены, а предметы сервировки и столовые приборы выглядели как произведение искусства.

После обеда старик попрощался с нами, сославшись на дела, и мы остались в распоряжении божественной красотки Уаа. Без строгого надзора хозяина сада ее платье резко потеряло в длине, да так, что иногда было заметно отсутствие белья. Двусмысленную полупрозрачность приобрела и ткань, сквозь которую просвечивало тело.

Призрак жрицы отвел нас к самому краю воздушного пузыря, где располагалась наша капсула. Велела спать. Мы хоть и протестовали, но все как один уснули. Видимо, сработало пресловутое колдовство. Киборг Света, так же как и мы, разлеглась на траве. В капсуле никто не хотел находиться. После радушного приема, устроенного нам Сак-Нуксибом, даже жуткие жертвы другим духам поблекли. А веселое щебетание мелкой живности настраивало на умиротворенный и позитивный лад.

Универсального антропоморфа пришлось по наущению старика отправить к «Стрижу», уж не знаю, какая там возникла надобность, но спорить не хотелось, тем более сил у бородатого божества было предостаточно, чтобы раскатать нас вместе с капсулами по пустоши тонким слоем.

Мне снился какой-то зоопарк. Звери голосили на все лады, указывая на нас лапами, а сами мы сидели в клетке. Маленькие звереныши кидали нам конфетки, а старшие одергивали их, мол, чудищ с рук не кормить. Разум взрывался от нескончаемых вопросов, возникавших один за другим. Духи с хохотом и писком кружились как диковинные птицы над нашими головами, норовя спикировать и клюнуть…

Шестой день в этом проклятом сумасшедшем мире, как подобает по названию, начался безумно. Окружающее меня пространство взорвал дикий звериный рев, от которого я пытался, еще не открыв глаза, куда-нибудь отползти. Примитивные рефлексы, вшитые в мозг еще в те времена, когда человек только научился говорить первые слова, строгая каменным топором деревяшки у костра, заставили схватить попавшийся под руку сук и выставить перед собой. По ушам ударил истошный, переходящий в хрипоту девичий визг, в котором с трудом угадывался голос Лены. Бабахнули один за другим два выстрела. Потом в эту какофонию вплелся звонкий, опять же девичий хохот. Хохотала Уаа.

Раздался чавкающий звук, и визг Лены оборвался. Я открыл глаза. Лежащая в двух шагах от меня на траве девушка, зажмурившись, пыталась то ли вжаться спиной в землю, то ли притвориться грудой листвы. А над ней склонился Нунла, буквально ткнувшись в нее носом. Слава с характерным звуком переломил инопланетный обрез, заставив цилиндрики гильз выскочить на траву, и лихорадочно пытался перезарядить стволы. Зверь же, совершенно не обратив на то внимание, переключился на Светлану. Он встал на дыбы и с уже знакомым оглушительным ревом припал на передние лапы, едва не задев лицо киборга. Открытая на сто двадцать градусов пасть ужаснула чудовищными зубами. Последовал новый взрыв хохота со стороны привидения-красотки.

– Страж, ты, видно, поглупел с утра, она же сейчас ашу, – звонко смеясь, произнесла жрица.

Фраза была явно адресована зверю, а что такое ашу, было непонятно. Затем Уаа еще что-то проговорила-пропела на непонятном наречии. Нунла озадаченно клацнул челюстями и, замолчав, уставился на неподвижную девушку-киборга. Потом, разочарованно вздохнув во всю силу своих могучих призрачных легких, отошел на несколько шагов и совсем по-собачьи лег, положив тяжелую голову на передние лапы.

Слава наконец справился с патронами и звякнул оружием, приводя его в готовность. Стрелять, впрочем, не стал, только держал зверя на прицеле. Над поляной отчетливо слышался дикий стук трех испуганных сердец. Лена вскочила с травы и, не отряхиваясь, подхватила первый попавшийся под руку камень. Сопровождаемый неподобающим девушке криком «Сука! Будильник гребаный! Он меня еще и обслюнявил!» покрытый мхом булыжник полетел в зверя. Нунла даже не шевельнулся. Вокруг него возникло радужное сияние, и каменюка отскочила куда-то в лес.

– Будите красноволосую, нам в путь пора, – громко сказала Уаа, одним прыжком вскочив со ствола поваленного дерева.

Она предстала перед нами в новом образе. Белое полупрозрачное платье исчезло, уступив место зеленой набедренной повязке. Полуголое тело покрывали затейливые цветные татуировки. Непонятные узоры оставляли нетронутым только лицо, заканчиваясь на высокой шее. Длинные волосы сменили цвет с желтого на оранжевый.

Я взял портативную рацию и закрепил ее на ухе. В суматохе мы поначалу забыли про них. Только сейчас, в преддверии пути, достали из коробок аварийного комплекта.