Призраки не лгут

Они начали общаться, и однажды Ядранка взяла Флору на большое собрание Искателей Правды. После собрания они задумались, как облегчить жизнь себе и другим, а всего через несколько месяцев нашли то самое подвальное помещение на Уппландсгатан. После двух сеансов депрессия подруги усилилась, и ей пришлось лечь в клинику. Флора стала проводить сеансы самостоятельно.

В библиотеке она взяла книги о хилерах, прошлой жизни, ангелах, про ауру и астральные тела. Она читала о сестрах Фокс, о кабинете с зеркалами и Ури Геллере, но больше всего она читала о том, какие усилия предпринял скептик Джеймс Рэнди для разоблачения обманов и трюков.

Флора никогда не видела ни ангелов, ни привидений, но заметила: ей хорошо удается говорить людям то, что они хотят услышать.

— Вы говорите — «духи», а не «привидения», — заметил Юлиан и положил вилку на тарелку.

— Это одно и то же. Но «привидения» звучит неблагодарно или негативно.

Юлиан улыбнулся, его глаза были располагающе честными.

— Должен признаться… мне весьма трудно поверить в духов, но…

— Надо, чтобы разум был открытым, — пояснила Флора. — Конан Дойл, например, был спиритом… помните, тот, что писал книжки про Шерлока Холмса.

— Вам случалось когда-нибудь помогать полиции?

— Нет, я…

Флора ужасно покраснела. Не зная, что сказать, она посмотрела на часы.

— Простите, — извинился Юлиан и накрыл ее руку своей. — Я просто хочу сказать, что знаю — вы хотите помочь людям. И считаю, что это прекрасно.

От этого прикосновения сердце Флоры сильно забилось. Она не решалась поднять взгляд на Юлиана; наконец они встали и разошлись в разные стороны.

Глава 37

При свете дня красные домики Бригиттагордена выглядели идиллически. Под огромной плакучей березой Йона беседовал с прокурором Сусанной Эст. Дождевые капли срывались с веток и, сверкая, летели вниз. Сусанна сказала:

— В Индале полиция продолжает опрашивать соседей. Кто-то врезался в светофор — на земле куча битого стекла, но это… всё.

— Мне надо еще раз поговорить с воспитанницами. — Йона подумал о преступлении, которое совершилось за запотевшими окнами усадьбы.

— Я надеялась, что поиски этого Денниса что-нибудь дадут.

Йона вспомнил изолятор и глубоко, невесело вздохнул. Он пытался вызвать в воображении это дикое убийство, но пока ему виделись только неясные тени между стульями и шкафом. Люди были прозрачны, словно мутное стекло, текучи, их почти невозможно было рассмотреть.

Комиссар набрал в легкие воздуху и вдруг отчетливо увидел изолятор и Миранду, лежащую с прижатыми к лицу руками. Ощутил за разбрызганной кровью и тяжелыми ударами всю ярость преступника. Он мог теперь проследить каждый удар, увидеть, под каким углом брызнула кровь после третьего. Закачалась лампа. По телу Миранды льется кровь. Комиссар прошептал:

— Но на ней не было крови.

— Что? — спросила прокурор.

— Я только проверю кое-что. — Йона повернулся к двери усадьбы; в эту минуту дверь открылась и из дома вышел маленький человечек в тесном защитном костюме.

Это был Хольгер Яльмерт, профессор криминалистики из университета Умео. Он, не торопясь, снял закрывавшую рот маску; под ней его лицо было мокрым от пота.

— Я приказала через час опросить девочек в гостинице, — предупредила Сусанна.

— Спасибо. — И Йона зашагал через двор.

Профессор подошел к своему фургону, снял защитный костюм, сунул его в мешок для мусора, а мешок тщательно запечатал.

— Одеяло исчезло, — сказал Йона.

— Наконец-то я вижу Йону Линну, — улыбнулся профессор и вскрыл новый пакет с одноразовым комбинезоном.

— Ты был в комнате Миранды?

— Да, я там уже закончил.

— В комнате нет одеяла.

Хольгер наморщил лоб:

— Верно. Нет одеяла.

— Наверное, Викки спрятала одеяло Миранды в шкафу или у себя под кроватью, — предположил Йона.

— Я как раз собирался в комнату Викки, — сказал Хольгер, но Йона уже направлялся к дому.

«Вот упрямец, — думал профессор, глядя вслед комиссару. — Будет стоять там и смотреть на место преступления, пока оно не откроется перед ним, как книга».

Он выпустил из рук пустой пакет, подхватил комбинезоны и заторопился за комиссаром.

Прежде чем открыть дверь в комнату Викки, оба надели комбинезоны, натянули новые бахилы и латексные перчатки.

— Кажется, под кроватью что-то лежит, — деловито заметил Йона.

— Не все сразу, — пробормотал Хольгер и надел маску.

Йона ждал в дверях; профессор тем временем фотографировал комнату и направлял лазерный дальномер во все углы, чтобы потом нанести это на трехмерный план.

На стене прямо поверх прелестных рисунков на библейские темы помещался постер с Робертом Паттинсоном — бледное лицо, черные тени; на полке стояла большая миска с белыми магнитными бирками из H&M.

Йона следил, как Хольгер участок за участком покрывает пол прохладной фольгой, плотно прижимает ее резиновым роликом, осторожно поднимает, фотографирует и упаковывает. Криминалист медленно двигался от двери к кровати и дальше, к окну. Когда он оторвал фольгу от пола, на желтом желатиновом слое отпечатались нечеткие подошвы кроссовок.

— Мне скоро уходить, — сказал Йона.

— Но ты хочешь, чтобы сначала я заглянул под кровать?