Призраки не умеют лгать

— Нашлась дорогая пропажа, — он повертел в руках одну из трёх тонких продолговатых книжечек с сероватыми корочками из плохого картона. Кто не знает, как выглядят медицинские карточки.

— Сергий ещё в университете подхватил какуюто заразу, — Лисивин ткнул в одну из книжечек. — Нет, ничего такого. Обычный грипп, но с осложнениями там, где не ждали. Бесплодие. Посмотри, там всё написано.

— Откуда ты всё это знаешь? Нирра рассказала? — псионник перевернул несколько страничек.

— Праздник был, вроде бы третье столетие восшествия на престол династии, — стал рассказывать столичный специалист. — Мы сидели, пили коньяк. Не много, так, для настроения. Болтали о работе, политике. Нам нравилось находить разногласия, спорить. Спарринг с Ниррой тонизирует, знаешь ли, — голос столичного специалиста становился всё тише и тише, переходить к главному ему совершенно не хотелось. — И вдруг она без всякого перехода просит порекомендовать хорошую частную клинику по проблемам бесплодия, — он потёр переносицу.

— Почему у тебя?

— Я ни с кем не обсуждал свою семью. Никогда. Но она знала. Хороший руководитель обязан знать, кто пьёт, кто играет, у кого долги, кредиты или как у меня. Мы с женой… у нас нет детей, теперь и не будет. Тогда мы ещё на чтото надеялись, я хорошо зарабатывал, и мы побывали во всех клиниках, наших и за рубежом, хотя могли бы обратиться в ведомственную, там врачи не хуже, но огласки не хотелось. Сейчас это кажется глупым, когда обойдёшь всех врачей, целителей, знахарок, ведьм, колдунов и экстрасенсов, гордость поистаскивается. Тогда я пребывал в священном убеждении, что никто, нигде, ничего. И тут она…

Я попытался перевести всё в шутку, мол, она, что ли, по пелёнкам соскучилась. Ей было к пятидесяти, — Лисивин открыл машину и плюхнулся на сиденье, — Глупо вышло. Нирра не улыбнулась. Просто смотрела, — специалист вздохнул, — я оскорбился, наговорил всякого. Забыл про субординацию, забыл про дружбу, — Лисивин закрыл глаза, ему до сих пор было неприятно вспоминать. — Знаешь, что сделала, по общему мнению, самая нетерпимая, злопамятная и жёсткая женщина империи? Ничего. Взяла бутылку и налила нам ещё по сто грамм. Вот тогда я и выдохся. Я был в ужасе. Что я творю? Как позволяю себе кричать и безобразно ругать своего начальника, хуже того, друга, и совсем скверно — женщину? Тебе приходилось так стыдиться себя, что любой гнев предпочтительнее этого осознания?

— Да, — ответил Дмитрий.

— Тогда ты поймёшь. Скорей всего, я бы ушёл. И уволился.

— Но ты остался.

— Да, она остановила меня. Нирра стала рассказывать. Сначала мне в спину, а когда я не в силах поверить обернулся, прямо в глаза. Твердо и невозмутимо, как делала всё, за что бралась. О сыне, о невестке, об их желании иметь детей, даже о нахалках, пытавшихся выдать случайных отпрысков за её внуков.

У Демона дёрнулся уголок рта.

— Врачи помогли?

— Долгое время я думал, что да. Злата забеременела. Сергий радовался, как мальчишка. Нирра подобрела настолько, насколько это возможно. Весь личный состав ходил по отделу на цыпочках, боясь спугнуть удачу.

— А потом?

— Потом Сергий заварил всю эту кашу с монахиней. Руки чесались ему морду начистить. Как мужчина, я мог отчасти найти оправдание, но как у мужа, как у несостоявшегося отца, он вызывал у меня отвращение. Когда Нирре пришла в голову идея с подменой девочек, я ужаснулся, — Демон заметил, что у специалиста задрожали руки, — но она объяснила, как им помогли врачи, — последнее слово он выплюнул, словно оно жгло язык. — Они нашли донора и искусственно… представить себе это не могу.

— И не надо, — поспешил сказать Демон. — Всё это более или менее понятно. Кроме одного. Как вы могли так поступить со Златой? Это был её ребёнок.

— Тогда я об этом не думал. Наверное, всё к лучшему, — Илья пожал плечами.

— Тут мы с тобой по разные стороны. Я за правду.

— Кому была бы нужна эта правда? Сломленной горем матери, похоронившей ребёнка, а с ним и всякую надежду? Или девочке — сироте из приюта?

— Она нужна мне. Сейчас. Будь вы тогда посмелее, не было бы сегодня, — Дмитрий обвёл округу глазами, — жертв. Кто изъял медицинские сведения? Ты?

— Сергий.

— Нирра велела их спрятать?

— Нирра велела их сжечь, — столичный специалист поплотнее запахнул куртку, словно замёрз, — но Сергий не послушался, и я ему помог.

— Документы уцелели, это хорошо, но на вашем месте я послушался бы Нирру. Незачем оставлять улики.

— Мы опять по разные стороны, — Илья грустно улыбнулся.

— Почему ты ему помог?

— Потому, — Лисивин скривился.

— Ясно.

— Ни черта тебе не ясно, — столичный специалист сжал пальцы в кулаки, — но это к лучшему. Чем бы ни руководствовался Сергий, но я ему помог. Даже дипломат одолжил, а то он хотел бумаги в одном пакетике в землю закопать. В подвал я не спускался, слышал, как он там чтото колотил, но не видел. Это всё, что я знаю. Теперь, действительно, всё.

— Зачем он вообще тебя с собой взял?

— Для страховки. Привязку тогда ещё не установили.