Призраки Ойкумены

— Вот что, дорогой Адам Сигизмундович, — Пшедерецкий доверительно приобнял доктора за плечи, уводя вглубь дома. — Вы бы не могли посидеть с больной до прилета вашего коллеги? Я выделю вам слугу. Если что-то понадобится…

Голос хозяина стих, затерялся в недрах усадьбы.

— Я вам сочувствую, сеньор Пераль, — мимоходом, словно возвращаясь к прерванной беседе, произнес Гиль Фриш. Минутой раньше гематр оккупировал антикварное кресло с львиными лапами ножек и подлокотников. — Вы совершенно не умеете врать. Наверное, трудно жить с таким складом ума.

Кресло скрипнуло в подтверждение сказанного, хотя гематр сохранял неподвижность.

— Что вы имеете в виду?

— По вашим словам, вы нашли эту женщину во время конной прогулки. Она лежала на дороге без сознания. Я все верно запомнил?

— Вы гематр, — буркнул Диего. — Мне бы вашу память…

Вот же сволочь, подумал он. Раздевает догола, при всей честной компании. А что прикажете делать? Выставить Пробуса предателем? Рассказать, как донья Эрлия подкупала меня головой дона Фернана? Пыталась выжечь клеймо?! Нет уж, благородные сеньоры, идите-ка вы темным лесом…

— С моей памятью, — мар Фриш заложил руки за голову. Жест вышел искусственным, нарочитым, как любое псевдоэмоциональное движение гематра, — вы бы не прожили и дня. А я бы и трех часов не прожил с вашей удачей.

Отец небесный, вздрогнул Диего. Это же шутка!

— Теперь моя очередь, — гематр внимательно следил за Пералем, как если бы подозревал, что маэстро способен броситься на него с кулаками. — Правда ситуации заключается в том, что госпожа Эрлия работает на имперскую службу безопасности…

В залу вернулся Пшедерецкий. Встал в дверях, опершись о косяк, махнул Фришу: продолжайте, любезный!

— Через вас, сеньор Пераль, она надеялась выйти на наш коллант. Вероятность — девяносто шесть и четыре десятых процента.

— Фаг побери, Фриш!

— Ты знал и молчал?!

— Линять! Надо линять отсюда!

— Нас вычислили!

— Линять! Пока не поздно!

— Фаг! Фаг! Фаг!..

С истинно гематрийской невозмутимостью Фриш переждал вызванную им бурю и продолжил:

— Уверен, госпожа Эрлия сперва планировала склонить вас к сотрудничеству. Вы отказались, и она решила принудить вас силой. Вероятность — семьдесят два и одна десятая процента.

Хватит, разозлился Диего. Надоело.

— Она пыталась взять меня в рабство.

— Пыталась?!! — взвизгнул рыжий невропаст.

— Да. Результат вы видели сами.

— Он врет! Он под клеймом!

— Вы сошли с ума?

— Она им управляет! Он нас сдаст! Уже сдал!

— Это легко проверить.

Бесстрастность Фриша подействовала: рыжий заткнулся, лишь задушенно квакнул напоследок:

— Как?!

— Пробус, вы в силах отличить свободного человека от раба?

— Что?

Откровенно говоря, Диего не понимал, чем случай на дороге так потряс беднягу Пробуса. Но факт оставался фактом: маленького помпилианца терзал жесточайший стресс. По возвращении в усадьбу Пробус забился в самый дальний угол залы, прихватил с собой корзинку печенья и жрал в три горла — только хруст стоял. Диего видел, как после боя солдат тянет на баб или выпивку. Но печенье?! Оставалась надежда, что Пробус набьет живот, проветрится в сортире и очухается.

— Что? Что такое?!

Фришу пришлось повторить вопрос.

— Болван! — заорал Пробус. Казалось, его смертельно оскорбили. — Конечно, могу! Я родился на Октуберане! У меня была уйма рабов! Якатль, иди сюда! Сядь рядом, я дам тебе печеньку…

— Ответьте, как эксперт: сеньор Пераль под клеймом? Или он свободен?

— Свободен! — Пробус сорвался на фальцет. — Она его, а он!.. он её!.. Свободен! Свободен! Вы кретины, а он свободен!

— Вы гарантируете?

У Диего создалось впечатление, что мар Фриш переспросил скорее для остальных. Сам гематр в словах помпилианца не сомневался, насколько гематры вообще могут в чем-либо не сомневаться.

— Да! Да!!!

— Но как, брат?! — восхитился Джитуку. — Как тебе это удалось?!

— Мы выпали под шелуху, — обращение «брат» со стороны чернокожего вудуна покоробило маэстро. Он еще не до конца привык к демократическим манерам Ойкумены. — Там было пятеро Эрлий. В доспехах, с мечами. Одну я убил, другую тяжело ранил. Еще третью, в локоть… Вернулся: донья Эрлия лежит на дороге. Дергается…

— Убил?! Чем?!

— Рапирой. Она всегда при мне.

«У вас там было оружие?!» — эхом отдался в ушах вопрос Пробуса. Диего помнил, что после этого вопроса помпилианец сразу впал в прострацию. Не скрывая тревоги, маэстро оглядел коллантариев: как бы и эти… Да что они все на него таращатся?!

— Сеньор Пераль, вы ведь не антис?

— Нет.

— Не тайный помпилианец?

— Нет.

— Не телепат?

В голосе Фриша пробился намек на вкрадчивую ласковость. Так разговаривают со слабоумными детьми или душевнобольными. Чудо Господне — интонирующий гематр! — убедило Диего Пераля лучше любых слов: он вляпался в исключительное дерьмо.

— Телепат? — с усилием выдавил маэстро. Горло пересохло, язык превратился в шершавую тряпку. — Джессика Штильнер считает, что я — латентный телепат.

— Инициализация? Во время клеймения?

Мар Фриш размышлял вслух. Проклятье, выругался Диего. Да он взволнован не меньше Пробуса!