Читаем Призраки Ойкумены полностью

Призраки Ойкумены

Он поперхнулся и умолк. Диего проследил за безумным взглядом помпилианца. Женщина лежала на дороге. Шевелится? Пытается встать? Маэстро оставил седло, шагнул ближе, не зная, что намерен делать: помочь или добить. Увидел закатившиеся глаза, черты лица, искаженного судорогой, и уверился: Эрлия без сознания. Тем не менее, пальцы левой руки лже-журналистки настойчиво скребли плотный снег тракта, оставляя в нем глубокие борозды. Правый кулак сжимался и разжимался с размеренностью механизма. Ноги дергались вразнобой, как у висельника в предсмертных конвульсиях.

Туловище — колода, обряженная в лисий мех.

— Что с ней?

— Я не знал! Клянусь, не знал!

— Что с ней, болван?!

— Я не виноват!

Хрустел, скрипел снег. Пробус выписывал странные петли: выбирался на дорогу, вновь убредал в целину, заходил справа, слева. Казалось, маэстро окружает силовое поле — помеха для испуганного человечка.

— Чего вы не знали?!

Оторвать взгляд от сломанной заводной куклы, в которую превратилась Эрлия, стоило колоссального труда. «О, да это любовь!..» Пераль вспомнил, услышал заново, как красотка-офицер, затянутая в черный мундир, произносит оскорбительно насмешливую фразу — и не почувствовал ничего. Фляга сердца опустела, бешенство вылилось до последней капли. Шлюха, подумал он. И сразу же за этим: я думаю, как гематр. Святой Господь, я думаю, как гематр, как кусок камня…

— Не знал! Клянусь! Она хотела с вами встретиться!

— Идите сюда.

— Просто встретиться! Она не сказала, зачем! Меня заставили! Мне угрожали… шантажировали…

Пробус замычал, хлюпая носом.

— Идите сюда, — раздельно, по слогам, произнес маэстро. — Посмотрите, что с ней.

— Я не врач!

— Вы помпилианец! Она хотела меня заклеймить…

— Я…

— Что с ней? Вы должны знать!

— Я не виноват! Золотце, счастье мое, я ни при чем…

— Я вас не трону, — откровенно говоря, Диего едва держался на ногах. — Клянусь честью. Ну идите же, черт вас дери!..

Осторожно, бочком, Пробус приблизился:

— Великий Космос! Что вы с ней сделали?!

— Проткнул рапирой. Их там было много.

— Рапирой?!

— А чем же еще?! — вызверился Диего.

— У вас там было оружие?!

Диего выразительно сплюнул под ноги собеседнику. Пробус не отреагировал. Он раскачивался, переминаясь с ноги на ногу, взгляд его блуждал по сторонам, ни на чем не задерживаясь дольше секунды. Губы тряслись, смешно плямкая. Из уголка рта на подбородок текла ниточка слюны. Как бы в обморок не грохнулся, с беспокойством подумал маэстро. Повредится в уме, спасай потом обоих…

— Ее хватил удар? Или это у вас вроде насморка?

Пробус отшатнулся:

— Уд‑д‑д… Удар, д-да. Не бейте меня!

— Ей нужен врач?

— Врач?! Она же хотела взять вас в рабство!

— А вы меня продали с потрохами. Так что теперь, похоронить вас здесь?

— Ее похоронить, — честно ответил Пробус. — Меня простить. А?

— Вы умеете управлять аэромобом?

— Умею…

— Заводите машину.

Автопилот подслушал реплику маэстро, или живой человек, сидящий в кабине, но серебристая капля при этих словах сорвалась с места и исчезла в небе так быстро, словно за машиной гнались все дьяволы ада.

— Он улетел, — доложил Пробус, бледней мела. — Мне нечего заводить.

Диего вздохнул:

— Господь любит убогих. Сеньор Пробус, вы из Божьих любимцев…

Ему повезло: в седельных сумках нашлись запасные ремни для починки сбруи и моток прочной веревки.

Контрапункт
Из пьесы Луиса Пераля «Колесницы судьбы»

Монах:

Все зло из космоса! Как сказано в писаньи,Диавол точит рог в кромешной тьме,Исполненной ужаснейшим мерцаньем!То души грешников, как тыщи фитилей,Все тлеют и никак огнем не разродятся…

1‑й забулдыга:

Красавица, налей!

2‑й забулдыга:

И мне!

3‑й забулдыга:

И мне налей!

Монах:

Во мраке мерзком огоньки роятся,Воистину сей космос — злостный ад,Откуда к нам гнуснейшие из гнусных…

1‑й забулдыга (любуется служанкой):

Ах, что за грудь!

2‑й забулдыга:

А ляжки?