Призраки Орсини

Но через пару дней, мне предстоит снова встретиться с одним из призраков. Такаши. Настоящее имя – Кайоши Чан, пятидесятилетний японец, занимающийся контрабандой оружия и любитель острых ощущений и молодых мальчиков. Так совпало, что одним ударом я поражу сразу две цели. Чан – член Изиды, не последняя пешка, но и не крупный игрок. Вдвойне приятно будет причислить его к моей коллекции Призраков. Я создал собственную обитель ада, где собрались самые мерзкие представители человечества. Я знаю, что у каждого из них есть семьи и люди, которые их любят, будут искать, а потом оплакивать, но меня это мало волнует. Точно так же, как не волновало ни одного из этих ублюдков.

Как же меня тошнит от них. Особенно сейчас, когда я смотрю в глаза Андреа и вижу в них безмятежную морскую гладь. Она подарила мне покой. Нежность, страсть, любовь. Она подарила мне улыбку, которую не хочется скрывать и не нужно притворяться, чтобы ей угодить. Я улыбаюсь ей искренне, как давно этого не делал.

Четыре дня. Для меня – почти вечность, учитывая то, как мало в моей жизни было по-настоящему спокойных дней.

– Ты опять где-то не здесь… – Дреа проводит ладонью по моей груди, наклоняясь и почти касаясь губами моих губ. Дразнилка маленькая. – Придумываешь план по захвату мира?

– Почти, – говорю тихо, быстро целуя в губы. Иногда она невероятно проницательна, и сама не подозревает, как недалеко ушла от истины.

– Я тебе надоела? – нахмурившись и капризно надувая губки, спрашивает Андреа, вызывая у меня недоуменный смешок. Я охватываю ее за талию, разворачивая к себе лицом. Ее ноги обвивают мои бедра, и я знаю, что под тонким сарафаном у нее ничего нет.

Мы сняли уединенную виллу на самом побережье у подножия гор с собственным выходом на пляж, где можно было не бояться быть застигнутыми врасплох другими отдыхающими. Мы не достопримечательностями сюда приехали любоваться, и даже не в морском лечебном воздухе дело, и не в самом море, хотя, как оказалось, Андреа та еще любительница дальних заплывов. Я просто хочу ее круглосуточно, и это единственное место, где мы можем делать это без остановки. А еще Болгария является одной из стран, куда врачи советуют поехать людям с болезнями бронхов. Я знаю об этом давно. У моей дочери тоже серьезная форма астмы. И, может быть, мне не стоило везти Андреа сюда, где каждый год несколько раз проходит санаторное лечение моя малышка. Я не могу позволить себе встречи с дочерью, но даже возможность дышать тем же воздухом и смотреть на тот же горизонт словно приближает меня к ней.

Мы не имеем права подвергать опасности своих детей. Поэтому я сказал Джейсону, чтобы он не спешил совершать опрометчивый шаг. Да, дети наполняют нас счастьем в момент своего появления. Я помню, что чувствовал, когда впервые взял на руки Оливию. Крошечную и невесомую. Я понял, что тетерь не один, и что теперь есть хотя бы один человек, ради которого стоит жить. Но когда ее мать убили на моих глазах, я осознал еще одну простую истину. Оливия никогда не будет в безопасности, пока я рядом. Ни одна секретная служба мира никогда не найдет мою дочь. Я все для этого сделал. Нет ничего мучительнее, чем необходимость держаться вдали от собственного ребенка. Она – единственная близкая мне душа в этом гребаном мире, и я не имею права подвести ее.

– Ты молчишь? Значит, надоела, – губы Дреа начинают подрагивать, пока я смотрю в ее глаза, погруженный в невеселые мысли.

– Ты разве не чувствуешь, насколько ты мне не надоела? – спрашиваю я, забираясь под сарафан и обхватывая голые ягодицы Андреа прижимаю их к своей эрекции.

– Это просто член, – произносит она, с убийственной невозмутимостью. Ее указательный палец дотрагивается до моего лба. – А я хочу знать, что здесь!

– Только ты, Дреа, – отвечаю я, целуя ее в губы. Она тает, тянется ко мне всем телом. Я втягиваю ее язык, посасывая и выталкиваю обратно, заполняя ее рот своим, двигаясь в том ритме, который она предпочитает больше всего, но с участием других частей тела. Спускаю с плеч тонкие бретельки, лаская упругую красивую грудь с твердыми маленькими сосками. Она такая совершенная. Такая невероятная. У меня крышу от нее сносит, даже если Дреа просто лежит и позволяет мне ласкать ее с головы до ног. Ей, вообще, можно ничего не делать. Достаточно того, что я вижу в ее распахнутых глазах отражение моего лица и такую же одержимую потребность в близости, которую испытываю сам.

Но Дреа не из робкого десятка и она любит пошалить. Маленькая плутовка. Просовывает руку между нашими телами, и сжимает мой член через шорты. Не могу поверить, что она это сказала. Это просто член! Уму непостижимо. Невольно улыбаюсь сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как ее ловкие пальчики доводят меня до точки кипения.