Призраки отеля «Голливуд», Гамбургский оракул

Присоединившись к группе туристов, Мун незаметно покинул крепость. На улице было намного теплее, чем среди отсыревших древних стен. Все же Муна знобило. Увидев неоновую надпись бара, он спустился в погребок и заказал можжевеловой водки и ужин. Первую рюмку он опрокинул залпом. Алкоголь немножко согрел, и Мун всецело погрузился в свои мысли. Из стоявшего на стойке транзистора неслась громкая танцевальная музыка. Мун недовольно взглянул на бармена, тот тотчас же приглушил звук.

Синяя струйка дыма от сигары спиралью тянулась через пустой бар. Взгляд рассеянно скользнул по алюминиевым рекламам, украшавшим стены. Названия, ставшие международными: «Чинзано», «Гиннес», «Абраубир». На всем земном шаре люди под сенью этих надписей пили сейчас итальянский вермут, шотландское виски, мюнхенское пиво, весело болтали, радовались жизни и понятия не имели о трагедии, начавшейся несколько дней назад в маленьком испанском поселке Панотарос. Тайна, которая раскрылась Муну, ничего общего не имела со смертью Шриверов, но, несмотря на это, она была куда страшнее.

— Извините, вы забыли заплатить. — Оклик бармена застал его на лестнице, что вела наверх, к выходу.

Расплатившись, Мун так же бессознательно, как только что к дверям, подошел к транзистору и покрутил металлическую ручку. В бар ворвались смех парижской публики, хриплый голос американской певицы, русская народная мелодия, богослужение в мадридском кафедральном соборе.

— Хороший приемник? — спросил Мун.

— Превосходный! Всю жизнь мечтал о таком!

— Сколько вы за него заплатили?

— Почти даром получил. Тут у нас выступал Домингес. Вы, должно быть, слышали — самый знаменитый тореро Испании! Мне удалось по знакомству достать билет на корриду. Один сумасшедший турист предложил мне за него эту вот вещичку. У нас они стоят целое состояние.

— Даю в полтора раза больше!

— Зачем переплачивать, сеньор? Купите завтра в магазине.

— А мне он нужен сегодня ночью.

— Догадываюсь… Сегодня в полночь по нашему времени из Нью-Йорка транслируют бокс. Матч в тяжелом весе на первенство мира. На кого вы ставили — на Кассиуса Клея или на француза?

— Нет, дружок, речь идет о матче между Муном и Дэблдеем.

— Никогда не слыхал о таких. Какой это вес, сеньор?

— Самый тяжелый!

Кафе «У маркиза Лариоса» находилось на оживленной торговой улице. Сплошные витрины заливали асфальт ослепительным блеском. Прохожие то и дело останавливались, чтобы полюбоваться импортными вещами. Судя по их лицам, желание стать обладателями выставленных напоказ дорогих товаров намного превосходило покупательную способность. У кафе стояло несколько автомобилей и автобус туристской фирмы. Не было ни джипа, ни Милса — возможно, он уже уехал с Роситой в Панотарос. Зато Мун сразу приметил белую спортивную «мазератти» с американским номерным знаком. Это была машина Куколки. Мун вспомнил исчезнувшую за углом Роситу и промчавшийся следом за ней, похожий на белую торпеду автомобиль.

Кафе состояло из нескольких помещений. Оформление было нарочито старомодным. Мебель в стиле рококо, хрустальные люстры, картины в тяжелых золотых рамах, над каждым столиком — бронзовое бра с розовой электрической свечой. Мун окинул взглядом первый зал — Роситы нигде не видать. Во втором тоже. Мун уже собирался двинуться дальше, когда увидел недалеко от двери черную сутану. Лицо посетителя закрывала раскрытая газета, но лежащий на столике портсигар с таинственными крестиками вполне заменял визитную карточку.

Не считаясь с явным желанием падре Антонио оставаться инкогнито, Мун уже было шагнул к нему, но остановился, обнаружив наконец Роситу. Уединившись в полутемной нише, что в самой глубине последнего, третьего, зала, она оживленно разговаривала с сидевшим спиной к Муну мужчиной.

— Добрый вечер! — окликнул ее Мун.

Переводчица повернула голову. В ту же секунду ее кавалер вскочил с такой поспешностью, что опрокинул стул. На мгновение перед глазами мелькнуло лицо Рамиро. Притворившись, что не узнал его, Мун уселся за столик и как ни в чем не бывало налил себе вино, оставшееся на самом донышке бутылки.

— Вы… вы не улетели? — Росита оторопела.

— Как видите. — Мун повернул голову. На кресле, где только что сидел падре Антонио, лежала брошенная газета.

— Простите. — Росита быстро встала. — Мне надо в дамскую комнату.

— Успеете. Сначала выясним один вопрос. — Мун сделал паузу.

Росита склонила голову и принялась судорожно рыться в сумке.

— Меня интересует, почему этот нахал все время пристает к вам, несмотря на то, что вы не скрываете своей антипатии к нему?

— Спросите его сами. — Росита вытащила пудреницу и принялась лихорадочно обрабатывать щеки.

— Странно… Судя по выпитой бутылке, вы не очень спешили избавиться от его общества.

— Он подошел за минуту до вас.

— А второй бокал?

— Тут сидела одна дама.

— Тогда извините, человеку свойственно ошибаться. Официант! — подозвал Мун. — Лейтенант желает платить.

— Две чашки кофе, маленький коньяк. — Официант заглянул в блокнот. — А ваш кавалер заказывал три бутылки вина… Итого, с вас… Сейчас подсчитаю.