Призраки озера

– Но почему? – спросила она. – Почему они решили, что это самоубийство? Это мог быть… просто… несчастный случай?

В его глазах она прочла отражение собственных страданий.

– Когда Селену обнаружили, она была в ночном пеньюаре… Никаких разумных объяснений, почему она оказалась в такое время на озере, никаких следов насилия на теле… И еще… Говорили, что у нее была депрессия за несколько недель до случившегося.

– Кто говорил?

– Чарли. Он лечил твою мать от депрессии. Похоже, что она принимала какие-то лекарства.

– Но чем вызвана была эта депрессия? Что было не так?

– Ливви, давай не будем об этом… – Было видно, что ему до смерти не хочется рассказывать ей еще что-то. Оливия поняла это с одного взгляда.

– Сет, пожалуйста… Я должна наконец узнать правду.

Пожатие его рук усилилось, словно он хотел влить в нее часть своей силы.

Глава 32

– Я тогда был еще подростком и мог не все правильно понять. – Сет, не спуская с нее глаз, сделал паузу, прежде чем продолжить рассказ. – Болтали, что Селена покончила с собой, поскольку у нее был роман, а дядя Джеймс об этом узнал и пригрозил ей разводом. Якобы поэтому он и вернулся домой в ту ночь неожиданно, в надежде застать ее с любовником и выяснить, кто он.

Оливия съежилась. Обрывочные воспоминания о жизни с матерью и отчимом всплывали в сознании. Ей было трудно сконцентрироваться на какой-то одной картинке, однако общее ощущение счастливой семейной жизни было отчетливым. Они были счастливы втроем.

– Кто это был, тот человек? – Собственный голос показался ей незнакомым.

– Я не знаю. Черт, я вообще не знаю, слухи это или действительно что-то было. Больше мне сказать нечего.

– О господи… – Слова Сета многое объясняли – и гнусные реплики Ламара, и странное смущение Келли, рассказывающей о смерти Селены. Они объясняли даже беспокойство Сета, когда он увидел ее входящей в озеро. Она снова встретилась с ним глазами. – Поэтому ты пошел за мной в тот день на озере. Ты решил, что я вздумала покончить с собой, правда? Яблоко от яблони…

На лице Сета отразилось смущение:

– Я так не думал. Это просто был инстинктивный порыв.

– Надо было мне сказать. Давно надо было.

– Зачем? – Он снова сжал ее руки. Колени их соприкоснулись, глаза встретились. Сет пристально смотрел на Оливию, словно старался прочесть ее мысли. – Все уже позади. В прошлом. Ни я, ни ты, ни кто-то другой ничего уже не сможет изменить. И это не имеет к тебе никакого отношения. Ничего общего с твоей жизнью и с тобой лично. Ты слышишь?

Он говорил так убедительно, что она выдавила из себя слабую улыбку.

– Слышу.

– Отлично. – Сет глубоко вздохнул. – Ты в порядке?

Она кивнула.

– Уверена?

– Уверена. – По правде сказать, она покривила душой, но быть сейчас с ним откровенной Оливия не могла, да и не хотела.

– Хорошо. Я сейчас оденусь и затем отвезу тебя домой. – Сет выпустил ее руки и поднялся. – Договорились?

Оливия с трудом собралась с мыслями. Самым тяжелым оказалось поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Сара… Я не могу уехать без нее.

– Возьмем и Сару. Или пусть остается, еще поразвле-кается. А заберет ее мама или Мэлори.

Оливия в ответ лишь послушно кивнула. Сет задержал на ней встревоженный взгляд, затем прихватил со скамейки одежду и направился в сторону душевых кабинок.

Оставшись одна, Оливия наклонилась, сложившись почти вдвое, обхватила руками колени и опустила на них голову. К горлу подкатила тошнота, в висках стучало. Образ матери – или ее самой? – входящей в черные воды озера, из смутных, напоминавших расплывчатые кадры кинофильма видений превратился в пугающе четкую реальность.

На ней был длинный, до щиколоток, ночной пеньюар из белого нейлона, отделанный широкими кружевами. Она шла босиком. Ночь выдалась жаркая и удушливая, в воздухе надоедливо гудели москиты. Лунный свет, отражаясь от гладкой поверхности озера, освещал тропу, по которой она шла. Когда Селена вошла в озеро и начала погружаться в него, вода оказалась теплой и слегка солоноватой, как и в тот день, когда Оливия была у озера. И запах был тот же – легкий запах сероводорода от застоявшейся воды и гниющих водорослей. Запах озера. Ее босые ноги увязали в тине, она хлюпала, попадая между пальцев, доходила до щиколоток. По мере того как Селена погружалась в озеро, вода поднималась все выше и выше. Она закрывала пеньюар – сначала по колено, потом по грудь…

Вдруг что-то неуловимо изменилось: теперь Оливия была уже не участницей событий, а снова превратилась в свидетельницу. Стоя на берегу озера, она смотрела, как ее мать борется, стараясь выбраться, и тонет, не в силах изменить происходящее…

Слезы застилали ей глаза, они потекли по щекам, упали на колени. Скорбь ее была настолько велика, словно она и вправду видела, как тонет мать.

– Ливви? – Это вернулся Сет.

Она услышала свое имя, поняла, что он рядом, но не в силах была ответить, перестать плакать, справиться с болью. Она беззвучно рыдала, склонив голову так, что касалась лбом коленей, втайне надеясь, что он уйдет, оставит ее наедине с горем.