Призраки по контракту

— Дворэц. С готическими башнями, лепниной в стиле барокко и флигелем в виде китайского домика. И чтобы в парке — мраморные фавны и нимфы.

— Тьфу, прости господи.

— Но развести можно по полной. Собственно, я ужe.

— Молодец… Так. Значит, дворец строить не хочешь, в отпуск тоже не хочешь. Видеть тебя здесь я не хочу. Хмм… а не отправиться ли вам с приятелем на Алекто?

— Куда?!

— Веганская академия наконец-то вылезла из кризиса, — невозмутимо продолжил генеральный. — Теперь хотят гусеничную станцию в долине Алекто. Для контактной группы, с аборигенами общаться. У вас уже есть опыт строительства ползучих домов в этой долине, и я считаю…

— Вить, — тихо проговорил Сергей. — За что ты меня так ненавидишь?

— И на Алекто не хочешь? — притворно удивился Максимыч. — Ты вообще-то работать хочешь, дорогой?

— Ну… я еще отчет по конуре с нежитью не закончил.

— А начинал?

— Вить! Пусть Тони едет на Алекто, он тоже работал ползучий дом.

— Опять Тони?

— Ну и чего? Он уже научился не материться при заказчике… Дворец Никита и без меня осилит — там все сводится к типовым модулям, а чем фавны отличаются от барокко — ему дизайнеры объяснят…

— Все продумал? — усмехнулся генеральный. — Иногда я восхищаюсь твоей наглостью. Мало того, что сам ни хрена делать не хочешь, так еще на все хлебные места стараешься пропихнуть своих парней.

— Ладно, ладно. Убедил. Дворец — мне. Согласен на фавнов, с барокко, с китайскими болванчиками, блин, хоть с египетскими фараонами. Черт с ним совсем, можно еще поверх оранжевой краской вымазать, черный квадрат нарисовать и музейный космолет установить на крепостной стене, для хороших людей никакого говна не жалко…

— Время позднее, — директор не стал дожидаться, пока эмоциональное словоизвержение утихнет само. — Ступай домой.

Спец по эксклюзиву поднялся с кресла, направился к выходу.

— Сергей Макарович, — не оборачиваясь, позвал генеральный.

— А?

— Чтобы отчет по конуре с нежитью лежал у меня на столе через три дня.

Дома — записка: «Сил больше нет. Ушел в монастырь».

Впервые за последние десять лет Сергей надрался.

Надо сказать, ничего сложного в этой процедуре нет. Если ты годами не прикасался к спиртному, у тебя полно здоровья и долго не чувствуешь опьянение. С другой стороны — навыки бесследно утеряны, просчитать собственную норму может и не получиться. Результат: только что ты проклинал жуликов, которые самым бессовестным образом разбавляют водку — а через минуту уже валяешься на столе (или под столом, как повезет).

Сквозь мутную пелену — то ли хмельной бред, то ли сны подступили, тягучие и бессвязные, как всегда с большого бодуна. Будто кто-то неподалеку юзает расстроенное фортепиано, а сквозь фальшивое подобие музыки — торжествующее шипение: «Вот ты и попался, сука…»

* * *

Утром Сергей явился в «Галактику»… не совсем здоровый, мягко скажем. Похмелиться так и не смог: от одного запаха чертова пойла тянуло блевать. Ничего специализированного от похмелья, естественно, дома не оказалось — раньше как-то не нужно было. Пришлось приводить себя в чувство контрастным душем и старой доброй комбинаций анальгетиков с жаропонижающими. Только после этого получилось оценить по достоинству живописную картину, которую изобразило зеркало.

А заодно попытаться вспомнить события минувшей ночи. Сами попытки дали немного материала для размышлений. Но было нечто, очень хорошо объясняющее все на свете: в мозгу неотвязно продолжала крутиться фальшивая мелодия. И хотя Сергей нынче ночью услышал ее впервые, никаких сомнений в «авторстве» у него не возникло. Слишком четко перла сквозь эту, простите, музыку личность того, кто ее производил… Да. Ищите да обрящете. Кто хотел сохранить личность — тот сохранил ее. Но — только свое истинное «я», социальная маска за ненадобностью умерла вместе с физическим телом. Вот оно, предупреждение доктора: «Будь осторожен».

Картина в зеркале выглядела так: правый глаз заплыл; левая скула опухла; зубов не хватает с обеих сторон. На лбу — ожог: не исключено, что наездник хотел выжечь тавро, но за неимением опыта не сумел. Над бровями нависал наполненный ожоговой жидкостью безобразный пузырь. Брови опалены тоже.

Ожоги на плечах и руках. Шерсть на груди неаккуратно выбрита, на проплешине — вырезанная лезвием до сих пор кровоточащая надпись: «Сука». Та же «сука» — на животе, на сей раз водостойким карандашом. Похоже, незадачливый пьяница вовремя проспался: ниже пояса наездник не успел его обработать… В довершение к общему прекрасному самочувствию — ушибы по всему телу: должно быть, у неопытного юзера не всегда получалось удержать пьяную жертву в вертикальном положении.

Будь у этого животного (у специалиста по эксклюзиву, извините) хоть капля здоровой самокритики, оно бы, наверно, сообразило, насколько глупо подставилось. До какой же степени надраться надо: то и дело просыпаться от боли — и тут же снова погружаться в пьяный сон, чтобы получить следующую порцию боли… Удивительно, как вообще остался жив. Не иначе, юзеру хотелось растянуть удовольствие.