Призраки прошлого

Голосок Мэдисон громкий, когда она бежит ко мне, все еще держа в руке пакеты с капустой. Темные волосы обрамляют ее лицо, а коса растрепалась. Она убирает от глаз волосы, которые ей мешают, улыбаясь мне.

— Конечно, — отвечаю. — Не мог пропустить встречу с утками.

Сует мне один из пакетов, почти толкая меня им. Я морщусь, когда она задевает поврежденное ребро. Чертовски больно, но я не издаю ни звука, когда Мэдди говорит:

— Ты можешь покормить их из этого, потому что я буду из этого.

Я беру пакет, колеблясь, прежде чем снимаю слинг с руки. Мне следовало носить его пару дней, но к черту. Не смогу сделать это одной рукой. Бросаю слинг на траву, наблюдая, как Мэдисон разрывает свой пакет, немного перестаравшись и почти теряя всю капусту. Та начинает высыпаться, и инстинкты берут свое. Вытягиваю руку резко и хватаю капусту, поморщившись, когда боль простреливает мое предплечье.

— Осторожнее.

— Я держу, — говорит она безразлично, хотя не делает этого, оставляя следы от капусты, как «Гензель и Гретель» с крошками. Капуста не попадет к уткам, к тому времени, как мы до них доберемся.

— Вот, — говорю я, пытаясь открыть второй пакет. — Давай поменяемся.

Она пожимает плечами, как будто не видит разницы, но меняется со мной пакетами, прежде чем направляется к воде.

— Иди сюда, я тебе покажу!

Мы повстречались всего час назад, но она уже окрутила меня вокруг своего пальчика и командует. Следую за ней к берегу, где семья уток плещется в воде.

— Что насчет твоей мамы? — спрашиваю, испытывая чувство вины, будто украл ее у Кеннеди.

— Мамочка не любит уток. Она говорит, что я могу их кормить, но они должны оставаться здесь, потому что могут ее съесть.

Я смеюсь над этим, бросая взгляд на Кеннеди, которая сидит на столе для пикника, наблюдая за нами.

— Полагаю, некоторые вещи никогда не меняются.

— Какие, например?

Я смотрю на Мэдисон.

— А?

— Что никогда не меняется?

— Люди, — отвечаю. — Ну, или некоторые люди. Твоя мама не очень сильно изменилась.

Она все еще красивая, сообразительная женщина, какой всегда и была. Даже в семнадцать, когда впервые вошла в мою жизнь, она казалась более собранной, чем кто-либо еще, но ее причуды все еще с ней.

— Ты знаешь мою мамулю? — спрашивает Мэдди, нахмурив лобик.

— Да, мы хорошо знали друг друга.

Кажется, Мэдди обдумывает это, когда преодолевает остальное расстояние до реки, хватая горсть капусты из пакета, и поднимает ее над головой, бросая в воду. Утки не колеблются, бросаясь прямо к ней. Капуста исчезает в одно мгновение, и Мэдди бросает еще одну горсть, пока утки кучкуются у берега озера, издавая много шума.

— Иисус Христос, — бормочу, когда утки окружают нас, пытаясь вырвать пакет с капустой из моих рук, в то время как Мэдди хихикает, бросая горсть за горстью.

Паникуя, я переворачиваю пакет и высыпаю все к черту, прямо на землю, отходя немного назад. Мэдисон делает то же самое, наблюдая за мной, высыпает свою капусту сверху.

— Ты права, — говорю. — Им нравится капуста.

— Я же говорила, — восклицает она, скомкав пакет в шар, пока ищет куда выкинуть.

Я забираю его.

— Я могу выбросить.

— Спасибо, Бризо.

Все, что она говорит, прежде чем убегает, кружа вокруг, играя с утками, которые следуют за ней, хотя у нее и нет капусты. Я беру свой слинг и бросаю пустые пакеты в мусорку, затем направляюсь к Кеннеди. Она не смотрит на меня, не говорит ни слова, попивая сок, пока наблюдает за Мэдисон издалека.

— Безумие, — бормочу. — Столько энергии в этом маленьком человечке.

— Так и есть, — соглашается Кеннеди. — Ты ожидал чего-то другого?

— Не думаю, что чего-то ожидал. Я просто...

— Понимаю.

Она перебила меня, прежде чем я успел закончить. Она понимает? Может быть. Но в ее голосе резкость, которая говорит мне о том, что она не хочет развивать эту тему, поэтому я не заканчиваю предложение:

— Спасибо за приглашение, — благодарю. — Понимаю, тебе было нелегко.

— Не имеет значения, как было мне, — отрезает она. — Между нами все кончено, Джонатан. Имеет значение только Мэдди.

Ее слова жалят.

— Все равно спасибо.

Она кивает, шепча:

— Не заставляй меня пожалеть об этом.

Я чертовски надеялся, что этого не произойдет.

Подбегает Мэдисон, тяжело дыша, размахивая руками и заикаясь на некоторых предложениях. Кеннеди берет коробку с соком, вставляя трубочку, прежде чем передает ей. Девчонка выпивает его за глоток.

— У тебя есть костюм? — внезапно спрашивает девчушка, пока комкает коробку.

Вопрос застает меня врасплох.

— Что?

— Для Бризо. У тебя есть этот костюм или нет?

— Эм, нет, — отвечаю. — Не с собой.

— А где он?

— Где-то в трейлере с гардеробной. А что?

Она пожимает плечами, передавая коробку с соком своей маме.

— Он действует? Превращает в невидимого?

— Нет, это обычный костюм.

— И ты не становишься невидимым?

— Нет, я тоже обычный.

Она хмурится. Такое чувство, что я сказал ребенку, что Санты не существует.

— Но ты герой, — спорит она. — Я видела по телевизору, так что, может, тебе и не надо исчезать, так ты сможешь остаться, и теперь тебе не придется уходить.