Призраки прошлого

Том сходил в амбар, выкатил оттуда огромную старую газонокосилку и сумел запустить ее. Взгромоздившись на сиденье, он с ужасным грохотом повел ее по гравию к ручью. Двигатель испускал черный дым, и косилка некоторое время нормально стригла траву, но потом вдруг начала подпрыгивать, подбрасывая Тома, как циркового клоуна. В конце концов раздался резкий стук, двигатель заглох и больше уже не заводился. Том слез на землю, корчась от смеха, и Чарли почувствовала, едва ли не впервые после переезда, что все у них будет нормально.

— Давай найдем какую-нибудь забегаловку, — предложил муж. — Я бы не отказался от пива и бифштекса.

— Хью Боксер, наш сосед, говорил, что есть здесь лучше всего в «Святом Георгии и драконе».

Чарли отбросила волосы со лба Тома, и отблески вечернего солнца заплясали в глубине его синевато-серых глаз. Он не выглядел на тридцать восемь лет, и она тоже не ощущала, что ей уже тридцать шесть. Чарли чувствовала себя лет на десять, а то и на двадцать моложе. Казалось, совсем недавно она впервые увидела эти улыбающиеся глаза и уставилась в них с липкого ковра, на котором растянулась в том злополучном кафе. «Привет», — невозмутимо сказала она тогда незнакомцу, а потом неловко поднялась, наступив на его сверкающие модные ботинки. Ей было всего шестнадцать.

«Святой Георгий и дракон» оказался старым постоялым двором, при котором имелся трактир. Стеклянная дверь пестрела стикерами с рекламой пива. Сертификат в рамочке на стене сообщал, что владельцем заведения является Виктор Лэббин.

Когда они вошли внутрь, работяги, сидевшие за столом, прекратили смеяться и внимательно посмотрели на новых посетителей. Но затем один из них что-то сказал, и раздался новый взрыв хохота. Стоявший у стены одинокий музыкальный автомат мигал разноцветными огнями, каждые несколько секунд повторяя отрывок одной и той же мелодии. Аудитория состояла из старой английской овчарки, лежавшей на полу и сонно наблюдавшей за автоматом, словно скучающий импресарио на прослушивании.

Все помещение, с массивными деревянными балками и низким, пожелтевшим от времени потолком, было насквозь прокурено. На стене, рядом с мишенью для метания дротиков, висели старинные сельскохозяйственные орудия. Чарли осмотрелась. Старого образца краны-помпы для разлива пива, кресло у незажженного камина. Возле мишени было пришпилено объявление о распродаже всякой всячины.

В одном из трех посетителей у дальнего конца стойки бара Чарли узнала Хью Боксера, их соседа.

— Привет! — Он отсалютовал ей, приподняв короткую трубку.

На Хью были мятая рубашка в клетку и вязаный галстук. Дружелюбная улыбка все время играла на его бородатом лице, хотя еще при знакомстве Чарли почувствовала, что перед ней человек сильный духом и властный.

Чарли познакомила его с Томом, и Боксер, заказав обоим выпивку, представил их своим собеседникам, супругам по фамилии Гарфилд-Хэмпсен, которые жили в самом конце их улочки, в доме из красного кирпича, с античными колоннами вокруг бассейна. Джулиан Гарфилд-Хэмпсен, облаченный в модную полосатую рубашку с текстильными запонками-узелками, высокий, краснолицый, с громовым голосом, постоянно приглаживал свои красивые волосы. По всей вероятности, он был ровесником Тома, но выглядел лет на десять старше.

— Как здорово, что на нашей улочке появилась еще одна молодая пара! — произнесла его жена Зои тихим, но звонким голосом. Она говорила медленно, старательно выговаривая слова, словно школьница на уроке дикции. Это была та самая блондинка, которую Чарли видела выходящей из конюшни в бикини и высоких сапогах. — Мы с Джулианом всегда обожали Элмвуд-Милл, — добавила она.

— Да, нам он тоже очень понравился, — кивнула Чарли.

— Дом просто супер! Мы бы и сами его купили, но он расположен в низине, и зимой там мало солнца.

— Ваш коктейль. — Хью Боксер передал Чарли бокал. — А для супруга пинта лучшего пива из запасов Вика.

— Ваше здоровье! — Том поднял кружку, разглядывая темный горький напиток, затем отпил немного и одобрительно кивнул хозяину заведения.

Трактирщик, коренастый, сурового вида мужчина с редкими черными волосами, поначалу никак на это не отреагировал. Но через некоторое время нагнулся, чтобы взять из маленькой алюминиевой раковины высокий стакан, и бесстрастно поинтересовался:

— Вы крикет любите?

— Ну да, играю немного, — ответил Том с удивлением.

Виктор протер стакан салфеткой и сказал:

— В ближайшее воскресенье, в десять утра, в Элмвуд-Грине проводится благотворительный матч: мы против Родмелла, а у нас в команде как раз двух человек не хватает.

— Да я уж несколько лет не играл, совсем потерял форму.

— Предпочитаете быть боулером или бэтсменом?[2]

— У меня лучше получается орудовать битой.

— Ясно. Так я запишу вас на игру?

— Ну, я, вообще-то, не… хм…

Однако хозяин трактира уже достал ручку:

— Как ваша фамилия?

— Уитни, — ответил Том. — Но у меня совсем нет снаряжения.

— Вас тут мигом возьмут в оборот, — вставил Хью. — И месяца не пройдет, как вас включат во все комитеты.