Призраки прошлого (ЛП)

Ты, который нарушал политику школы весь день, и тебе об этом не сказали ни слова.

Есть небольшая парковка для учеников, которые водят самостоятельно, но ты обходишь здание и направляешься туда, где учеников забирают. Девушка тоже идет туда, в самом конце толпы, затем садится на землю и прислоняется к зданию, вытаскивая свой блокнот.

Открывая его, она начинает писать.

Подъезжают черный седан за седаном, толпа рассасывается. Через полчаса остается только пару человек.

Через сорок пять минут остаетесь вы вдвоем.

Ты ходишь туда-сюда, твой взгляд прикован к ней.

— Полагаю, я не единственный, кто застрял тут.

— Мой отец работает до четырех, — отвечает она, переставая писать, и поднимает голову. — Скоро должен быть здесь.

— Ага, а мой отец — придурок, — говоришь ты. — Он упивается моими страданиями.

— Почему ты не водишь?

— Могу спросить у тебя то же самое.

— У меня нет машины.

— У меня есть, — отвечаешь. — Но мой отец — придурок. Он думает, если я буду ездить на ней, то начну пропускать занятия.

— Так и есть?

— Да.

Она смеется, и ты даришь ей улыбку, когда рядом со школой появляется черный автомобиль — лимузин.

— Итак, Гарфилд? — говоришь ты. — Как кот?

— Скорее, как бывший президент.

— Твое имя подходит фамилии?

— Кеннеди.

Ты смотришь на нее с удивлением,

— Шутишь?

— Мое второе имя Рейган. Ну, знаешь, чтоб уж наверняка.

— Ах, боже, это чертовски жестоко. А я думал, что плохо быть Каннингемом.

— Как нынешний спикер палаты?

— Так же известный, как придурок, который забрал мои ключи, — говоришь ты. — Можешь звать меня Джонатан.

— Джонатан.

Ты улыбаешься, когда она произносит твое имя.

Лимузин подъезжает, и ты смотришь на него в нерешительности, как будто какая-то часть тебя не хочет оставлять ее здесь одну.

Или, может, твое нежелание связано с тем, кто ждет тебя.

Спикер Грант Каннингем.

Опускается окно с пассажирской стороны, и виден мужчина, его внимание приковано к чему-то в его руках.

— Залезай в машину, Джон. У меня есть дела.

В его голосе нет ни капли теплоты. Он даже на тебя не смотрит.

Ты оглядываешься на девушку, прежде чем залезть в лимузин, в то время как она возвращает внимание к своему блокноту.

И ты этого не знаешь, но эта девушка… Та, что осталась снаружи школы в одиночестве… Она сидит и пишет о тебе. У тебя есть все задатки современного трагического героя, и она никогда не чувствовала себя настолько вынужденной узнать чью-то историю ранее, хоть это и кажется немного преследовательски, брр.

3 глава

Кеннеди

— Кеннеди, боже мой, ты не поверишь, что случилось со мной прошлым вечером!

Первые слова, сказанные Бетани, когда она врывается в магазин на двадцать минут позже утром в субботу, в то время как я пробиваю покупки на ее кассе, выполняя ее работу вместо своей. Я пришла сюда в свой выходной, чтобы заняться кое-какой бумажной работой для Маркуса и хочу, как можно скорее, свалить, но удача не на моей стороне.

— Что случилось? — спрашиваю. — Ты прошмыгнула на съемочную площадку?

— Нет, — говорит она. — Хотя близко. Очень близко. Я даже видела его в костюме!

— Мило, — бормочу я, хотя не считаю это таковым. Не тогда, когда все мои внутренности сжимаются при этой мысли.

— Это было... вау, — Бетани почти визжит, когда я заканчиваю с покупками миссис Маклески и беру деньги. Женщина ходит за покупками каждый день. Сегодняшняя покупка — ингредиенты для пирога с шоколадным кремом.

— Мы провели там целый день, но оно того стоило! Серена выходила к нам! Она была такой милой, о, боже мой, я думала, что она будет сучкой, ну знаешь, судя по разговорам людей, но она фотографировалась и шутила!

— Мило, — снова говорю я и опять же, это не ощущается таковым. Как бы абсурдно не было, меня немного подташнивает из-за этого. — Рада, что из-за нее твоя поездка того стоила.

— Ох, это не из-за нее. Это из-за него, — говорит она. — Позже мы увидели, как Джонни Каннинг выходил из какого-то бара. Он даже пообщался с нами. О боже, он был более милым, чем я себе предполагала!

Бетани сует свой телефон мне в лицо, заставляя смотреть на экран, на фото их вдвоем на фоне дешевого бара. Могу сказать, что он пытался уйти незамеченным, но улыбается в камеру. Не кажется, что он пьян, но все же... он в баре.

— Он спросил, откуда я, — продолжает Бетани. — И рассмеялся, когда я сказала, что о нем тут рассказывают истории. Он хотел узнать, что говорят люди, поэтому я рассказала о том, где его поймали голым, ну помнишь, в парке? Ты ведь знаешь эту историю?

— Смутно, — бормочу.

— И это правда! Он был арестован, но сказал, что находился там с девушкой! Можешь в это поверить?

Отдаю миссис Маклески сдачу и улыбаюсь, когда замечаю в ее глазах знающий взгляд. Она ничего не говорит, слава богу, когда уходит. Есть пара человек в этом городе, для которых это не просто история, это воспоминания. Это было всего несколько лет назад, но жизнь не стоит на месте. Бетани была подростком, когда все произошло, недостаточно взрослой, чтобы знать о проблемном сыне политика. Она знает только актера, которым он стал, того, кто отрекся от своей семьи.