Призраки прошлого. Макамб

В небольшом ресторанчике народу было немного. Ланч уже закончился, а обед еще не начался. Никто не мешал важному разговору, который со стороны мог бы показаться исключительным бредом, порожденным фантазией двух не вполне психически ненормальных собеседников.

Скворцов сообщил подробности побега из психлечебницы, те что посчитал нужным рассказать ему, следователь Прохоров.

— Знаешь, хорошо, что ты, так своевременно, решил кардинально изменить имидж, — серьезно сказал Скворцов.

Он рассказал о нападении совершенном колдуном на девочку подростка.

— Мне следователь, только час назад позвонил. Сразу после беседы с ней. Предупредил. Как видишь, все не очень хорошо.

Юлик взъерошил волосы.

— Да уж чего хорошего-то, правда? Ведь полиция или там прокуратура, не важно, триста лет его искать будет. И не факт, что найдут. Что ж теперь? Из Москвы валить, переезжать куда-нибудь? Или ходить и вздрагивать от каждого шороха и от каждой тени шарахаться?

— Сейчас следователь сюда приедет, — сказал Скворцов. — Что-то у него еще важное есть. Сказал, что нужна личная встреча.

— Б…ь, только я думал, что все навсегда забыто. И тут эти кретины в дурдоме упускают этого урода. Это ж надо! Ведь психлечебница не просто для слегка тронутых. Там же одни Джеки Потрошители и Чикатилы. — Возмущался, как всегда чрезвычайно эмоциональный Юлик. — Чего они там, вообще, что ли не смотрят за своими пациентами-маньяками?

Спустя полчаса, явился Прохоров. Он, несколько удивленно, взглянул на актера. Вероятно, увидеть звезду в нормальном, человеческом обличии, «без всяких там…», было и для него неожиданно.

— Приветствую, — бросил Прохоров, усаживаясь за столик.

— Как там наш общий знакомый поживает? Уже есть какие-то зацепки, где он, что он? — вместо приветствия спросил Юлик. Следователь насмешливо посмотрел на него.

— А чего вы так переживаете за него, господин Краснов? Два года назад Вы и Ваш товарищ утверждали, что знать не знаете кто он и что он. Что же изменилось, с чего вдруг такой интерес?

Юлик неприязненно посмотрел на служителя закона.

— Изменилось то, господин следователь, что вообще-то, когда узнаешь, что злодеи, которых признали того, — Юлик покрутил у виска указательным пальцем, — и, вроде как, изолировали от общества, отправив в специальное медучреждение, оказывается, могут преспокойно взять и в любой момент смотаться оттуда на свободу и продолжать вытворять, что хотят, поневоле начинаешь переживать. Потому как хотят они, как мы с вами прекрасно знаем, не в плюшевых мишек играть и не крестиком вышивать. Как же тут не волноваться-то? Все общество в опасности.

— Я сюда приехал не в клоунаде участвовать, господа, — хмуро сказал Прохоров, — так, что приберегите свое красноречие для другого случая.

— Ну, так просветите нас, для чего же Вы тогда приехали, — вполне миролюбиво предложил Скворцов. — Ведь не ради удовольствия увидеть нас.

— Да, ради такого сомнительного удовольствия, я бы точно сюда не притащился, — язвительно сказал следователь. Оба этих богатых зажравшихся, самовлюбленных мужика его раздражали. И, возможно, он бы даже дал, по разику, в морду каждому из них, для профилактики, что бы раз и навсегда отучились с законом в игры играть и скрывать важную информацию. Но, вот допустить, что бы они пострадали, а может и лишились жизни, из-за сбежавшего сумасшедшего маньяка-убийцы, Прохоров не мог. Он служитель закона, это раз. И он не садист, и не человеконенавистник, это два. Хоть они и повели себя, как последние гондоны два года назад, но он сделает все от него зависящее, что бы с ними ничего плохого не случилось, а желательно и ни с кем другим, тоже.

— Это, конечно относится к материалам следствия и разглашению не подлежит, но, исключительно, что бы потом не мучиться угрызениями совести, если вдруг, что с одним из вас, партизан, произойдет, введу вас в курс дела. Хотя, если на чистоту, будь моя воля, я бы вас обоих привлек, в судебном порядке, как соучастников, по этому делу. Ну, или за неуважение к закону и сокрытие информации, и препятствование ходу следствия. Хотя, еще не вечер. Может, и привлеку еще.

Прохоров быстро изложил подробности нападения на девчонку. Звезда задергалась. Прохоров испытал некоторое злорадство и, если, не удовлетворение, то небольшое, чисто садистское удовольствие. Вот тебе, придурок! Как играть в идиотские игры и изображать из себя ничего незнающего дурачка, так он первый. А, как жареным запахло, так сразу, дрожим от страха и вопим: «Караул! Спасите, помогите!» Просветив господ, находящихся на данный момент в группе риска следователь откланялся. Он не нянька. Все, что можно он сделал. Дальше пусть сами думают о своей безопасности. Деньги у них есть. Могут и уехать на время, подальше от потенциальной опасности. Другое дело, на сколько, может затянуться это «на время». Этого никто сказать не может. С такими психами, как этот колдун-ведун, никогда нельзя сказать наверняка. Психи они народ непредсказуемый. Их действия не подвластны логике и здравому смыслу. От них чего хочешь можно ожидать.