Призраки с улицы Чайковского

Поскольку ЦРУ передало средствам массовой информации США информацию об этих контактах и тем самым сняло с них покров конфиденциальности, я, со своей стороны, не могу считать себя связанным какими-либо обязательствами перед американскими партнерами в этом деликатном деле. Поэтому скажу точно: регулярные контакты КГБ и ЦРУ начались в 1986 году в Москве. У истоков их — управление контрразведки первого главного управления и первый отдел Второго главного управления. Но первая попытка организовать такие встречи была предпринята первым отделом четырьмя годами раньше, когда руководителем посольской резидентуры был Кард Гебхардт. Именно с ним мы планировали войти в неофициальный контакт для решения некоторых вопросов взаимодействия. Гебхардт, которому везде чудилась коварная «рука Лубянки», был крайне подозрительным ко всему «неординарному». Козни советской контрразведки мерещились резиденту повсюду. Представляю, сколько в Лэнгли скопилось его докладов о «злонамеренных действиях КГБ». Например, о том, как у него снимали колпаки с автомашины (которые на самом деле он просто терял по дороге), как пытались напугать непонятными телефонными звонками. Интересно, верили ли этим сочинениям Карла Гебхардта в Оперативном директорате, зная его мнительность?

Итак, от разговора с представителем Второго главного управления КГБ о сотрудничестве Гебхардт уклонился. Возможно, что не только его подозрительность была причиной последовавшего длительного перерыва в нащупывании контактов.

Более восприимчивым к идее неофициальных встреч КГБ-ЦРУ оказался другой руководитель московской резидентуры Джек Даунинг, до недавнего времени начальник Оперативного директората ЦРУ. Возможно, правда, что и в Лэнгли к этому времени «созрели» до принятия идеи неофициальных встреч с представителями КГБ в Москве. Хочу отметить, что как раз в этот период руководителем советского отдела Оперативного директората стал Милтон Бирден, который активно участвовал в зарубежных встречах КГБ-ЦРУ в рамках установившегося контакта.

С 1989 года конфиденциальные встречи в Москве представителей контрразведки нашей страны с руководителями посольской резидентуры стали регулярными. С американской стороны в них принимали участие резиденты Джек Даунинг (о нем я уже упоминал), Майкл Клайн (в Москве 1989-1991 годы), Дэвид Ролф (1991-1993 годы). Во время нахождения резидента в отпуске к контактам мог подключаться его заместитель. До того, как эти конфиденциальные контакты переросли по существу в открытые встречи (таковыми они стали со времени Бакатина), контакт с руководителями резидентуры осуществлялся в Москве мною лично.

В рамках контактов КГБ-ЦРУ в Москве и в развитие их проводились периодические встречи небольших групп наших служб за рубежом. Всего таких встреч в 1989-1990 годах было две: в Хельсинки и Берлине. С нашей стороны их непременными участниками были начальник управления контрразведки ПГУ Л.Никитенко и начальник первого отдела Второго главка. С американской — начальник советского отдела Оперативного директората Милтон Бирден, руководители контрразведывательного управления ЦРУ Гарднер Хаттавэй (Хельсинки, 1969 год) и Тэд Прайс (Берлин, 1990 год).

Встречи в Москве были во многом, так сказать, промежуточными. Они служили целям постановки вопросов друг другу и передачи ответов сторон на поставленные вопросы. Однако и они использовались для обсуждения отдельных проблем, в основном по нашей инициативе.

Более обстоятельными были групповые встречи. Предметом обсуждения на них были и деликатные темы, связанные с деятельностью спецслужб США и СССР друг против друга, и вопросы международного терроризма, организованной преступности и так далее, если они входили в компетенцию наших служб.

Встречи в Хельсинки и Берлине, контакты в Москве проходили в деловой обстановке. Внешне они не были похожи на рандеву людей, вовлеченных в ожесточенные тайные сражения спецслужб. Стороны не стремились переиграть друг друга, но решительно отстаивали позиции своих служб, отдавали себе полный отчет в том, что разведка и контрразведка неизбежно будут делать порученное им дело.

Придется затронуть и один деликатный вопрос. С моей точки зрения, в систему наших двусторонних контактов как-то не вписывалось параллельное личное участие руководителей московской резидентуры ЦРУ в агентурных операциях, которые она проводила. Впрочем, вряд ли в данном случае есть смысл морализировать на эту «этическую» тему.