Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

Еще с одним петербургским домом, заселенным призраками, столкнулся Николай Васильевич Гоголь. Известно, что в Петербург Гоголь приехал в 1828 году. Здесь он познакомился с виднейшими представителями русской литературы – Пушкиным, Жуковским. Однако здесь же потерпел и первые серьезные неудачи. Впал в отчаянье, уничтожил неудавшуюся поэму «Ганс Кюхельгартен». Если верить петербургскому фольклору той поры, писатель сжег и другие рукописи. Литературному Петербургу был известен смешной анекдот, согласно которому Гоголь однажды пришел к Жуковскому, чтобы спросить мнение о своей новой пьесе. После сытного обеда – Жуковский любил хорошо покушать, причем любимыми блюдами поэта были галушки и кулебяка, – Гоголь стал читать. Жуковский, любивший вздремнуть после обеда, уснул. «Я просил вашей критики… Ваш сон – лучшая критика», – сказал обиженный Гоголь и сжег рукопись.

Жил Гоголь в доме № 39 на Казанской улице. В описываемое нами время дом принадлежал известному петербургскому каретному мастеру Иоганну Альберту Иохиму. Этот дом никогда не был похож на пустующий средневековый замок, наполненный бестелесными призраками. Напротив, он всегда был битком набит множеством весьма конкретных обитателей. Н. В. Гоголь, поселившийся в апреле 1829 года на четвертом этаже дома Иохима, сообщает в одном из писем, что «дом, в котором я обретаюсь, содержит в себе 2-х портных, одну маршанд де мод (модистку), сапожника, чулочного фабриканта, склеивающего битую посуду, декатировщика и красильщика, кондитерскую, мелочную лавку, магазин сбережения зимнего платья, табачную лавку и, наконец, привилегированную повивальную бабку». Как видим, самый обыкновенный доходный дом.

И тем не менее, история петербургского городского фольклора приписывает именно этому дому славу дома с привидениями. Скорее всего, это можно объяснить тем, что сама улица в начале XIX века заселялась в основном ремесленниками-немцами. Здесь постоянно слышалась немецкая речь, из уст в уста передавались средневековые немецкие легенды, некогда вывезенные с родины, детям читались немецкие сказки, в повседневном быту бережно сохранялись традиции далекой Германии. И мысль о привидениях именно здесь могла оказаться вполне естественной и привычной. Таким образом почва для сюжета с мертвыми душами, подаренного, как известно, Гоголю Пушкиным, была хорошо подготовлена. Оставалось придать ему литературную огранку.

Отсюда нетрудно предположить, что жизнь в доме с привидениями и работа над романом о мертвых душах не могли не сказаться на дальнейшей судьбе и самого писателя. Если верить легендам, Гоголь всю жизнь боялся быть похороненным еще до смерти, например, во время летаргического сна. Его смерть действительно окутана суеверной тайной. Как известно, умер он от сильного истощения. В феврале 1852 года, «будучи во власти мистических видений», он сжег рукопись второго тома «Мертвых душ», затем, как утверждает фольклор, отказался от еды, слег и через несколько дней скончался. Однако существует одна маловероятная легенда о том, что эта смерть была клинической и его просто «предали земле раньше времени», до наступления биологической, необратимой кончины. Говорят, что при перезахоронении тело Гоголя нашли перевернутым в гробу, а руки – с искусанными пальцами и множеством заноз под ногтями. Будто бы Гоголь очнулся от летаргического сна, понял, что закопан живьем, и стал стучать и биться о стенки гроба. И только потом умер уже окончательно.

Крупный петербургский скульптор Михаил Иванович Козловский широко известен в Петербурге как автор памятника А. В. Суворову на площади перед Троицким мостом и скульптуры «Самсон, разрывающий пасть льва» в композиции Большого каскада Нижнего парка Петродворца.

Козловский преподавал в Академии художеств, которую закончил в 1773 году. После его смерти в стенах Академии зажила мрачноватая легенда о том, что по ночам, во время сильных наводнений, призрак скульптора приходит к дверям Академии и стучится, прося отворить ему. Разобрать человеческий голос в шуме дождя и ветра трудно, но швейцары утверждают, что при желании можно распознать слова: «Я стучу, я – скульптор Козловский, со Смоленского кладбища, весь в могиле измок и обледенел. Отворяй».

Козловский действительно был похоронен на Смоленском кладбище, на Васильевском острове, недалеко от Академии художеств. В 1930-х годах его прах был перенесен в Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры. А легенда до сих пор бытует среди сотрудников и студентов Академии. Будто бы и сейчас нет-нет, да и постучит в дверь преподаватель Академии из XVIII века Михаил Козловский.