Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

На Арсенальной улице
Я помню старый дом
С широкой темной лестницей,
С решетчатым окном.
Войти в тот домик стоит рубль,
А выйти – два рубля.
А если есть на роже дупель,
То будешь без дупля.

Веселые там мальчики,

Девчата хороши.
Не суй им в ротик пальчики –
Записку напиши.
Там ждут суда за табаши,
Шпиляют в преферанс,
А я привык у бабушки
Раскладывать пасьянс.

Разложишь – не разложится –

Все масти не туда.
У милой дамы рожица
Скривилась от стыда.
Все карты из газетины.
Наверно дело в том,
Такие уж заветины
В старинном доме том.

Пока сыграешь партию,

Узнаешь: кто и где
Создал в подполье партию,
А кто сейчас в беде.
Я стал силен в политике,
А в карты стал гроза.
Эх, братцы, помогите-ка
Нажать на тормоза.

Прошли года по полюшку –

Собрал я два рубля,
Купил билет на волюшку;
И вот пред вами я.
На Арсенальной улице
Я помню старый дом
С широкой, темной лестницей,
С решетчатым окном.

Пресловутое тюремное братство в «Крестах» имеет свою специфику. Мы знаем, что «Крестовые братья» в буквальном смысле слова – это люди, заключившие союз на вечную дружбу, закрепленный обменом нательных крестов. Вспомните героев романа Достоевского «Идиот» князя Мышкина и Рогожина, которые обмениваются крестами.

В «Крестах» же «Крестовые братья» – это вообще братья по заключению, отбывающие срок или ожидающие наказания именно в этой следственной тюрьме, то есть вообще все, кто хоть раз побывал в «Крестах». Оказаться в ней вообще на тюремном жаргоне называется «креститься». Это почти то же самое, что принять веру. Раз навсегда. Навечно. Вот откуда у знаменитой питерской тюрьмы появился дополнительный жаргонный синонимический ряд: «Якорь», «С чего начинается родина», «Академия». В советское время этот список пополнился микротопонимами: «Красная Академия», «Мусоропровод» и даже «Акционерное общество закрытого типа „Кресты“». Среди канонизированных блатных татуировок есть четыре так называемых «перстня», обозначающих понятие «Прошла» или «Прошел Кресты» (один для мужчин и два для женщин) и общий «перстень» – «Проход через „Кресты“» в «зону». Они наносятся на соответствующие пальцы рук.

Между тем в советское время для обыкновенных питерских обывателей, а тем более для туристов и гостей города, «Кресты» оставались закрытыми и в прямом, и в переносном смысле слова. О них не принято было говорить. Их как бы не существовало. Образ социалистического Ленинграда не мог быть обезображен родимыми пятнами «проклятого царизма». Когда экскурсионные пароходики с иностранцами проплывали мимо «Крестов», экскурсоводы должны были заранее предупреждать провокационные вопросы интуристов бодрыми сообщениями о том, что «слева по борту находится Картонажная фабрика». Однажды эти объявления, усиленные микрофонами, дошли до слуха обитателей следственной тюрьмы. Послышался протяжный свист, который был слышен за два квартала на обоих берегах Невы. Так продолжалось каждый раз, как только экскурсионный пароход выныривал из-под Литейного моста. Вмешались партийные органы, и бедным экскурсоводам пришлось «после упоминания о приезде Ленина на Финляндский вокзал» делать продолжительную паузу, пока пароход не проплывал мимо сурового здания тюрьмы. Приезжие экскурсанты оглядывались по сторонам и ничего не понимали. И только ленинградцы могли по достоинству оценить наступавшую паузу.

Автором и строителем тюремного комплекса был широко известный в Петербурге зодчий А. О. Томишко. Первое наказание, или возмездие, рожденное в болезненном воображении заключенных для архитектора, было реализовано самим императором. Если верить преданию, по окончании строительства, Томишко был вызван к царю. «Я для вас тюрьму построил», – не очень удачно отрапортовал зодчий. «Не для меня, а для себя», – резко проговорил император и неожиданно прервал аудиенцию. Согласно расхожей фантастической легенде, проект предполагал строительство тысячи одиночных тюремных камер. На самом деле их оказалось 999, так как в последней, тысячной, «томится дух Томишки», как витиевато, обыгрывая фамилию архитектора, говорили «знатоки». Несчастный архитектор был якобы замурован в одной из камер, дабы секрет постройки умер вместе с ним.