Призраки стекла (ЛП)

— Жизнь заключается не в том, чтобы чувствовать себя хорошо, дорогая. Жизнь состоит в том, чтобы делать добро. Может быть, тебе вообще никогда не будет хорошо. Усвой это, и множество бед обойдут тебя стороной.

Я избегала наглой ухмылки Эфраима.

— Вы знаете что-нибудь еще о Горации?

— Боюсь, что нет.

— Я сказал Уитни, что у меня есть знакомая в Историческом обществе, — сказал Эфраим. — Она немного ищейка. Упрямая. Умная. Она сможет найти информацию, которую мы ищем.

Соломон с энтузиазмом хлопнул по столу.

— Ну вот. Есть направление. — Он указал на стоящие перед нами тарелки. — А теперь приступайте. У меня сегодня днем дела в городе. И я знаю, что вам не терпится вернуться в Дарлинг-Хаус.

Менее чем через час наша машина подъехала к внушительному белому особняку.

Небо было темно-серым, и над ним нависали огромные клубящиеся тучи, готовые пролиться дождем.

— Ну что, готова? — поддразнил Эфраим.

— Не совсем.

Я повернулась на сидении, встретив его взгляд. И уже почувствовала, что он вернулся в режим босса после того, как мы покинули Офелию. Исчезла дьявольская ухмылка, на смену ей пришла холодная и отстраненная серьезность. Я полагала, что именно эти черты и стали причиной того, что многие женщины были одержимы им. Но они не знали Эфраима так, как знала его я. Они не знали, что его задумчивая холодность была маской, которую он носил. Она позволяла ему выстоять в хаотичном мире.

— Я знаю, что значило для тебя отвезти меня на Офелию. — Я положила руку ему на бедро. — Спасибо.

Он поднес мою руку к губам и прижался к ней нежным поцелуем.

— Я отвезу тебя обратно. Обещаю.

Он выскользнул из машины и подошел, чтобы открыть мою дверь.

Уитни. Уитни.

Я напряглась. Стекло.

Даже на Офелии я слышала его. Но здесь оно было громким, как никогда.

Мой взгляд метнулся к Эфраиму, пока я стояла. Конечно, он не слышал.

Никто, кроме меня, не слышал.

Одинокая мысль.

Эфраим взял меня за руку и повел по парадной лестнице к черным глянцевым дверям.

Но не успели мы сделать и двух шагов по крыльцу, как двери распахнулись.

Перси, а за ним моя мать, Адель и Эддисон выскочили за порог в шквале улыбок и смеха.

Роза в своем кресле-каталке ехала сзади, на ее коленях удобно устроилась малышка Алиса.

— Ну, кажется это молодожены.

Эфраим ухмыльнулся.

— Что-то мне подсказывает, что вы нас ждали.

Губы Розы изогнулись в милой, скромной улыбке.

— Соломон мог написать нам и сообщить, что вы покинули его дом.

Фрэнсис появился в дверном проеме из-за спины Розы, выглядя заметно серьезнее. На нем была белая льняная рубашка на пуговицах, светлые волосы зачесаны назад с красивого, строгого лица.

— С возвращением.

— Спасибо, — сказала я.

— Эфраим, как только ты устроишься, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Фрэнсис.

Эфраим кивнул.

— Может быть, сейчас?

— Все в порядке? — спросила я.

— Все замечательно, дорогая. — Мама обняла меня за плечи. — Там свежий кофе. Я хочу услышать все подробности о таинственном острове Офелия.

— Может быть, не все подробности, — хмыкнула Эддисон.

Я вздохнула и отмахнулась от ее руки, позволив маленькой компании женщин направить меня в сторону гостиной и кухни. И не успела я оглянуться, как Эфраим исчез вместе с Фрэнсисом в кабинете, бесшумно закрыв за собой дверь.

Глава 19

Уитни Дарлинг

Пять дней и четыре бессонные ночи спустя я слушала аудиокнигу, пока шла на кухню, и ровный тон диктора помогал мне успокоить нервы. У меня выработалась привычка включать что-нибудь, когда я оставалась одна в доме, даже на короткое время. Ощущение постоянной компании снижало вероятность появления чего-то жуткого. Чем бодрее, тем лучше.

В данный момент мне нужен был кофе. И побольше. Я не могла свалить все свое недосыпание после возвращения в Дарлинг-Хаус на страх перед ночными кошмарами. Эфраим, безусловно, играл свою роль, занимая меня в постели до поздней ночи и доказывая мне, что диапазон его страсти простирается гораздо шире, чем я могла себе представить.

Но, несмотря на то, что мы проводили время в постели, между нами все еще оставались тайны. Например, то, что они с Фрэнсисом обсуждали в день нашего возвращения с Офелии. Я не раз спрашивала его об этом, но он отказывался рассказывать. Сказал только, что не хочет волновать меня понапрасну. Такой ответ меня ужасно раздражал и только усиливал мое любопытство.

Поэтому я занялась своими делами, посвятив большую часть времени знакомству со стекольной мастерской, изучению поступающих заказов и ознакомлению с календарем предстоящих событий. Не говоря уже о моих обязанностях, связанных с компанией Darling & Potter, в которых Эфраим оказывал мне большую помощь.

Я еще не выдувала стекло, несмотря на назойливые просьбы самого стекла.

В один день оно желало быть пресс-папье, в другой — вазой, затем колокольчиками, голубыми бутылками, набором чаш — список того, чем оно хотело быть, рос. И, как обычно, его желания полностью совпадали с поступающими заказами.