Призраки стекла (ЛП)

— Достаточно. Ты приходишь сюда посреди ночи, нарушаешь наш покой и оскорбляешь меня. Я могу извинить все это, но ты не уважаешь мою жену, и нам больше нечего сказать друг другу. — Он указал на дверь. — Уходи.

Папа уставился в пустоту, в нем боролись удивление и ярость.

— Это мой дом.

Эфраим покачал головой, злобно улыбнувшись.

— Этот дом принадлежит Уитни. Он был оставлен ей. Никому другому.

— Что ж, она прекрасно справляется с управлением им.

Лицо Эфраима стало таким красным, каким я никогда не видела. Он направился к моему отцу, возвышаясь над тем, кто был значительно ниже ростом и слабее.

— Уходи, сейчас же.

— Ты хоть понимаешь, какая ответственность лежит на этом месте? — спросил папа, уже более мягким тоном. — В наше время, если грабитель упадет со ступенек и сломает ногу, он в итоге подаст на тебя в суд. Скорее всего, он выиграет. — Он провел рукой по своим седым волосам. — Глупость.

Я глубоко вздохнула и расправила плечи. Я любила своего отца. Но никогда его не пойму. Он всегда был разочарован своей жизнью в Дарлинг-Хаусе. Он был рожден для того, чтобы быть королем своего собственного замка. А потом он женился на моей матери и стал еще одним Дарлингом, живущим под крышей дедушки Алистера.

Так было заведено у Дарлингов.

Мама сказала мне однажды, что он поклялся ей, что хочет такой жизни. Но вскоре после того, как они поженились, он, похоже, передумал. Он был на грани взрыва. Дедушка Алистер помогал его сдерживать. Но теперь он не принадлежал этому миру.

Топот моего отца эхом разносился в холле, когда он забирал пальто и ботинки, прерванный лишь шквалом проклятий, когда проходил мимо меня. Он распахнул входные двери и остановился на крыльце, чтобы бросить взгляд на охрану Эфраима.

— Я люблю тебя, Уит, — сказал он и ушел.

Я повернулась к Эфраиму.

Он стоял посреди холла, засунув руки в карманы джинсов.

— Мне жаль, что так получилось, милая.

Он протянул руки, и я шагнула к нему, зарываясь лицом в его голую грудь.

— Как ты думаешь, это правда? — спросила я. — То, что он сказал о заголовках?

Эфраим вздохнул и достал телефон из заднего кармана.

Я повернулась в его объятиях, чтобы посмотреть, как он нажимает несколько кнопок, открывая приложение местных новостей и прокручивая вниз ленту. И там, в самом центре, под заголовком «Падение Дарлингов?» была наша фотография, на которой мы стояли рядом с офицером Эвансом на кладбище Бонавентура, а ярко-белый брезент был наброшен на надгробие Пенелопы.

Он нажал на ссылку, и мы молча стояли и читали вместе.

В статье с поразительными подробностями излагались проблемы нашей семьи. От необычных условий дедушкиного завещания до неоднократных взломов и усиленной охраны Дарлинг-Хауса. Там было все, все. Включая оскверненную могилу.

И отсылка к источнику? Мисс Эванджелин Уокер.

Я испустила долгий вздох.

— Похоже, твоя бывшая подружка отомстила.

— Давай на время забудем об этом. — Эфраим отключил телефон и развернул меня лицом к себе. — Уитни, Эванс по-прежнему считает, что за этим стоит кто-то из своих. Если это так, то кто-то из твоей семьи или близких к ней людей пробрался на кладбище Бонавентура и раскопал могилу столетней давности той ночью. В ту же ночь, когда мы были там. А я не верю в совпадения. Кто бы это ни был, он следил за нами. Или, по крайней мере, знал, куда мы пошли.

Я застонала.

— Твой отец — единственный, у кого есть ресурсы. Я не знаю, как он это делает. Но собираюсь выяснить это.

Я опустила глаза, не в силах встретить взгляд Эфраима. Он был прав. Кроме Фрэнсиса, я не знала никого другого в доме, кто мог бы за несколько часов раскопать могилу. Если только они не наняли кого-нибудь.

— Это мог быть Фрэнсис.

Эфраим покачал головой.

— Мы с тобой оба знаем, что это не так.

— Что мы действительно знаем о нем?

— Кроме того, что он мой близкий друг? Фрэнсис любит твою сестру. Он никогда не сделает ничего плохого для нее.

Я подняла на него глаза, уставшая, растерянная и сытая по горло драмой в Дарлинг-Хаусе.

— Влюбленные люди постоянно причиняют друг другу боль.

Его взгляд смягчился, и он погладил меня по щеке большим пальцем.

— Я должен рассказать Эвансу о сегодняшнем визите твоего отца.

— Знаю, — вздохнула я, и что-то глубоко внутри меня сломалось. — Мне нужно побыть одной.

Эфраим кивнул, затем прижался поцелуем к моему лбу.

— Не уходи далеко.

Настойчивый, стонущий ветер дул со стороны океана, ударяясь о каменные стены стеклянной студии и заставляя окна вибрировать и дрожать. На столе передо мной лежала коллекция, казалось бы, не связанных между собой артефактов, которые, как я знала, указывали на общую реальность, лишь частично раскрытую.

Я вздохнула. И именно от того, что произошло много лет назад, зависели все мои надежды.