Призраки стекла (ЛП)

И сейчас она плавно покачивалась взад-вперед, свидетельствуя, запоминая. Гордость Уильяма.

«Разбита», — прошептала она мне.

Я прицелилась в стропила, высоко над головой Моники, в путаницу кабелей и старинной фурнитуры, которая крепила люстру к ее держателю.

Из пианино в углу донесся звук одной ноты. Джулия перехватила внимание Моники.

«Будь как стекло», — сказал Соломон. «Не бойся быть разбитой».

Я выстрелила из пистолета. Три раза подряд.

С великолепным стоном массивная люстра рухнула вниз, все четыреста фунтов¹⁷ великолепной работы Уильяма Дарлинга, прямо на голову Моники.

Глава 30

Уитни Дарлинг

Для того, кто найдет это.

Меня зовут Соломон Поттер, я друг Уильяма Дарлинга.

Я не скромный человек, но честный.

Я был там в ту ночь, когда был убит Гораций Леру.

Я помогал хоронить его тело. Он лежит на кладбище Бонавентура, где никто и никогда не будет искать его, на участке, который Дарлинги купили для своего вечного упокоения. Его смерть отмечена лишь маленьким камнем. Он установлен в память о потерянной девочке Пенелопе Дарлинг, погибшей в ту же ночь от рук Леру.

Я оставляю здесь это послание как свидетельство того, что Уильям и Джулия Дарлинг не совершили никакого зла, а лишь восстановили справедливость и от души искупили свою вину. Не только своим неизбывным горем, но и верной заботой и поддержкой, которую они проявили к сестре Леру, Лейле, и ее потомству.

Здесь, в этой скромной, тайной могиле, покоится тело любимой Пенелопы. Ангел, охраняющий бесценный бриллиант. А за ней, в свою очередь, присматривает стекло Уильяма. Стекло, которое всегда будет помнить.

Со своей стороны, я сделал все возможное, чтобы мои верные друзья, Дарлинги, были в безопасности от гнева, сверхъестественного или чего-либо иного. Я молюсь, чтобы болотной магии было достаточно, и чтобы талисман колдуна, которым он наделил семью, всегда действовал.

Если со мной что-то случится, этот письменный отчет и правда будут жить.

Соломон Поттер

Бледный рассвет сверкал на реке, переливаясь, как тысяча крошечных бриллиантов, подмигивающих из вечности. Утренний ветерок доносил до нас землистый запах ила. На болотном пляже были разбросаны черные коряги, а также разнообразные ракушки и несколько упрямых устриц, высунувшихся из песка. Прохлада заставила меня плотнее закутаться в толстый кашемировый плед, наброшенный на плечи. Я аккуратно сложила тонкое письмо Соломона Поттера и сунула его в карман. Я перечитывала его уже столько раз, что знала слова наизусть. Но каждый раз, когда мои глаза вчитывались в них, я наслаждалась покоем, которого не испытывала уже очень и очень давно. Определенность. Ответы. Покой.

Эфраим молча стоял рядом со мной, его зеленые глаза пристально смотрели на плещущуюся воду. Мой взгляд прошелся по его широким, сильным плечам. Повязка на ране была незаметна под толстым вязаным свитером.

Мое сердце сжалось, и я вложила свою руку в его большую, улыбнувшись, когда его теплые пальцы крепко обхватили мои.

— Ищешь призраков? — поддразнила я.

Он покачал головой, лукавая улыбка заиграла в уголках его губ.

— Мы с мертвыми пришли к согласию.

Над водой низко и грациозно пронеслась белая цапля.

— Как Исла? — спросил Эфраим.

— Отлично, — ответила я. — Поправляется быстрее, чем ожидалось. Ее брат сказал, что ей нужно отказаться от документальных фильмов о настоящих преступлениях.

Эфраим усмехнулся.

— Ашер всегда был труслив в этих вопросах.

— Да, но я бы сказала, что на данный момент он имеет на это право.