Призраки Сумеречного базара. Книга первая

Огонь выбрасывал зеленые искры, озаряя умное лицо чародея и белоснежные волосы, обрамляющие крутые завитки рогов.

– Брат Захария, – кивнул он. – Рад тебя видеть, но боюсь, новости у меня не очень хорошие. Ну, да ладно. Плохие новости приходят, как дождь, а хорошие – как вспышка молнии перед бурей.

Звучит обнадеживающе. Брат Захария почувствовал, как сжимается сердце.

– Я обратился к нескольким источникам в поисках нужной тебе информации, – продолжал Рагнор. – У меня появилась зацепка, но должен тебе сказать: меня предупредили, что эти поиски могут оказаться фатальными. Они уже стоили жизни одному смельчаку. Ты действительно хочешь, чтобы я проверил эту ниточку?

Да, хочу, сказал Брат Захария.

Он надеялся на большее. Когда в том году он встретился с Тессой на мосту, она выглядела обеспокоенной. День выдался серый. Ветер сдувал ее каштановые волосы с лица, которого могли коснуться тревоги, но не время. Иногда казалось, что лицо – это все, что у нее осталось. Он мало что мог, но однажды обещал до конца своих дней охранять ее даже от ветров с небес.

И намеревался сдержать слово.

Рагнор Фелл кивнул.

– Хорошо, я продолжу поиски.

Как и я, сказал Брат Захария.

На лице Рагнора появилось выражение глубокой тревоги. Брат Захария обернулся и увидел Мэтью, который возвращался к прилавку с зельями.

Мэтью! позвал Брат Захария. Иди-ка сюда.

Мэтью кивнул и неохотно направился к нему, одергивая жилетку.

Тревога на лице Рагнора стала еще заметнее.

– Почему он с тобой? Почему ты так со мной поступаешь? Я всегда считал тебя одним из самых разумных Сумеречных охотников, но вижу, что ошибался!

Брат Захария вгляделся в лицо Рагнора. Было непривычно видеть мага в таком смятении, ведь он всегда проявлял осторожность и профессионализм.

Я думал, вас с Фэйрчайлдами связывает долгая истории взаимного уважения, сказал Брат Захария.

– О, конечно, – сказал Рагнор. – И в свете этого я очень счастлив, что до сих пор не взлетел на воздух от какого-нибудь взрыва.

Что? удивился Захария.

Все разъяснилось, как только Мэтью увидел Рагнора и просиял.

– Здравствуйте, профессор Фелл. – Он покосился на Джема. – Профессор Фелл был моим учителем в Академии, пока меня не отчислили. Вернее, пока не выгнали с позором.

Джем знал, что Джеймса исключили из Академии, но чтобы Мэтью… Он думал, что Мэтью просто решил последовать за своим парабатаем, как поступил бы любой на его месте.

– Твой друг с тобой? – спросил Рагнор и поморщился. – Кристофер Лайтвуд здесь? Наш Базар скоро будет охвачен пламенем?

– Нет, – улыбнулся Мэтью. – Кристофер дома.

– Дома в Идрисе?

– В лондонском доме Лайтвудов, но это далеко отсюда.

– Все равно недостаточно далеко! – решил Рагнор Фелл. – Я немедленно отправляюсь в Париж.

Он кивнул Брату Захарии, содрогнулся при виде Мэтью и зашагал прочь. Мэтью печально помахал ему вслед.

– До свидания, профессор Фелл! – крикнул он и посмотрел на Брата Захарию. – Кристофер не хотел никаких несчастных случаев. Тот взрыв случился исключительно по моей вине.

Понимаю, сказал Брат Захария.

Хотя и не был уверен, что понимает.

– Ты наверняка хорошо знаешь Гидеона, – заметил Мэтью. Его проворный ум уже перескочил на другую тему.

Да, сказал Брат Захария. Он отличный парень.

Мэтью пожал плечами. – Как скажешь. Мне больше нравится мой дядя Габриэль. Конечно, не так сильно, как дядя Уилл.

Уилл всегда был моим любимчиком, торжественно согласился Джем.

Мэтью пожевал нижнюю губу, явно что-то обдумывая.

– Хочешь пари, дядя Джем? Спорим, я смогу затоптать этот костер ногой?

Я бы не стал этого делать, убежденно произнес Брат Захария. Мэтью, постой…

Но Мэтью уже бросился в пламя, сверкающее нефритом. Его худая фигурка в черных одеждах взмыла в воздух, словно кинжал, брошенный опытной рукой, и приземлилась в тени церковного шпиля. Обитатели Сумеречного базара разразились аплодисментами. Мэтью снял воображаемую шляпу и отвесил замысловатый поклон.

Его волосы отливали золотом в отблесках странного пламени, а лицо светилось даже в тени. Брат Захария наблюдал за его заливистым смехом, и дурное предчувствие закрадывалось в сердце. Захарию охватил внезапный страх за Мэтью, за всех замечательных и любимых детей его дорогих друзей. Когда-то ему было столько же лет, сколько Мэтью, но к тому времени они с Уиллом уже прошли через огонь и горящее серебро. Его поколение страдало во имя лучшего мира для тех, кто придет им на смену, но теперь Джему пришло в голову, что этих детей, выросших в любви и умеющих бесстрашно ходить сквозь тени, настигнет испытание грядущей катастрофой. И кто-то из них сломается.

Оставалось молиться о том, чтобы катастрофа не наступила.

Резиденция Фэйрчайлдов, Лондон, 1901 год