Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

Она устала вечно быть одной. Устала тосковать по сыну и мужу, заставлять себя не искать их. Здесь она хотя бы ближе к прошлому, к семье, которую она потеряла. Это единственный город, похожий на дом, потому что здесь она обрела дом в объятиях Джека. Здесь в моменты слабости тешила себя фантазиями, представляя, как они снова все вместе – Розмари, Джек и Кристофер, снова семья, живут в маленьком бунгало и счастливы. Она разбила садик, который мог бы понравиться сыну. Целыми днями представляла их здесь, а теперь она умирает и снова видит их рядом.

Может быть, она победила. Может быть, Фаль поверит, что проклятый род пресекся вместе с ее жизнью, и Кристофер наконец-то будет в безопасности. Какое же это облегчение – умереть. И еще знать, что если она ошиблась, если не сумела сделать задуманное, ей все равно не придется видеть, как он страдает. Она не увидит, как он умрет из-за того, кем была его мать. И с этой последней мыслью боль уносит ее во тьму. Она не увидит мира, в котором нет Кристофера.

* * *

И снова она – Тесса, сидит у постели Уилла, и Джем рядом с ней. Уилл уходит, ускользает, а она пытается представить, как будет смотреть в глаза миру, в котором его нет.

* * *

Тесса на мосту, внизу течет Темза, рядом с ней – настоящее чудо. Любовь воскресла, любовь вернулась. Джем, ее Джем, настоящий Джем Карстерс из плоти и крови, возвратился к ней из камня и безмолвия, и ее сердце, усталое и переполнившееся за все эти годы без него, вдруг перестало болеть от одиночества.

* * *

Она стоит на берегу великого моря, и на фоне прозрачного неба высятся силуэты гор. Волны громко и настойчиво бьют в берег, Джем рядом с ней, и его лицо прекраснее моря. Она знает, что ничего подобного никогда не было, но вот они, снова вместе. Не могу поверить, что это реально, шепчет она, что ты здесь, со мной.

Вернись ко мне, просит Джем.

Но она ведь и так здесь, рядом.

Останься со мной, просит Джем. Пожалуйста.

Но она и так никуда не уходит.

Он стареет у нее на глазах, кожа обвисает, волосы седеют, плоть истлевает, отваливается с костей. Она понимает, что теряет его, что сейчас увидит, как он умрет – как умерли все, кого она знала – и ей снова придется учиться жить в мире без любви.

Пожалуйста, Тесса, говорит он, я люблю тебя.

Он рассыпается у нее на глазах, и она думает о Розмари, столько лет выживавшей без тех, кого любила больше всего на свете, но знавшей, что ее семья жива, просто не может быть рядом. И она благодарна за то, что Джем здесь. Сейчас.

Этого довольно, говорит она ему. У нас есть сейчас. У нас есть мы.

Джем говорит: пожалуйста, Тесса, останься со мной, я люблю тебя, и она хватается за него и будет держаться, пока может, не боясь, что…

…Тесса просыпается.

Джем здесь, рядом с ней, его теплая рука – в ее ладонях, его глаза закрыты, голос тихо и настойчиво, повторяет:

– Останься со мной, я люблю тебя, останься со мной…

– Куда же я уйду? – шепчет она, их глаза встречаются, его лицо озаряется самой прекрасной на свете улыбкой.

У нее все болит, но боль – это счастливое свидетельство жизни. Губы Джема мягко, осторожно, касаются ее губ, словно боятся навредить ей.

Тесса не узнала комнату, в которой очнулась, зато узнала фигуру в капюшоне, вплывшую внутрь в ответ на отчаянный зов Джема.

– Брат Енох, – тепло проговорила она. – Сколько лет, сколько зим…

Он очень о тебе беспокоился, – произнес голос Безмолвного Брата у нее в голове.

Ее лихорадочные сны уже таяли, исчезали, но все ее существо сотрясалось от любви и отчаяния. Она узнала страх и облегчение во взгляде Джема, потому что сама целую вечность провела в ужасе, глядя, как он гибнет снова и снова, и даже сейчас, наяву, видения были слишком яркими, слишком похожими на воспоминания.