Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

– Жаль, что тебе приходится так стараться, – огрызнулся Мануэль. – Мне бы тогда не пришлось опять есть на ужин голубя без соли, с листьями одуванчика и половинкой репы, пока подельники твоего отца снова и снова будут говорить о том, как в честь наступления новой эпохи выберут себе новое название. Избранные Ангелы Разиэля! Или нет, еще лучше – Славнейший Фронт. А можно просто Те-Кто-Право-Имеет. Слушай, а давай так, для краткости: Супер-Офигенские-Парни-Которые-Сделали-Единственно-Правильный-Выбор-но-Теперь-у-Них-Кончился-Кофе-и-Вообще-Вся-Жратва?

– Вечно ты думаешь брюхом! – проворчала Зара, но Мануэль оставил ее реплику без внимания.

– …а там, снаружи, эти, из Нижнего мира, жрут багеты, намазанные мягким сыром бри, и шоколадное печенье… и целые тазы кофе! Ты хоть представляешь себе, как мерзко шпионить за теми, кто трескает круассаны с шоколадом, когда у тебя даже кусочка сахара нет? Ради Ангела! Не думал, что я это скажу, но я скучаю даже по схоломантской кухне. Да я бы что угодно отдал за колбасу с оливками! Боже, колбаса с оливками!

Я даже мертвая не стала бы есть эту дрянь, подумала Ливви. Хотя я бы и с Зарой дел иметь не стала.

Она до сих пор не могла проникнуть взглядом сквозь защиты Идриса, но еще раз попробовала пробиться сквозь невидимый барьер. В воздухе появились мерцающие символы, но она их не узнала.

– Это лишь краткая глава в истории Бессмертного Ордена, – сказала Зара. – Или как там историки нас назовут. Я хочу сказать, когда пробьет час выйти из Идриса, и весь мир расстелется у наших ног, ожидая, когда мы наведем порядок, никого не будет интересовать, как ты тосковал по колбасе. Нет, они напишут о битвах, в которых мы победили, и как мы были прекрасны на полях сражений, и как наши враги, вроде Эммы Карстерс, умерли жалкой смертью, давясь мольбами о пощаде.

– Последний раз я видел ее на пляже в разгаре вечеринки, – обронил Мануэль. – И не похоже, чтобы она о нас думала.

– Вот и прекрасно, – сказала Зара. – Пусть вообще о нас не думают. И пусть мы станем последним в жизни, что они увидят. Идем. Защиты стоят, все в порядке. И поторопись, а то на обед ничего не достанется.

Разговор закончился, голоса смолкли. Ливви стояла одна на зеленом лугу, а Идрис был как всегда недоступен. Но, вообще-то, это уже успех, разве нет? Внутрь она не попала, но информацию собрала. Так, и что же она узнала? У Когорты кончаются припасы, а сами они такие же неприятные, как раньше. У них есть план в какой-то момент – неизвестно, в какой – внезапно выйти из Идриса и поставить весь мир на колени. И, что самое важное, они, судя по всему, могут шпионить за внешним миром. И опять не понятно как.

Надо немедленно вернуться к Таю и доложить о результатах. Нужно только покрепче ухватиться за нить некромантской магии, которая связывает их, и отправиться домой. Никогда еще она не оказывалась так далеко от своего близнеца, и ощущение, надо сказать, было не из приятных. И тем не менее, это было ощущение, и Ливви им наслаждалась. Не так уж много их у нее осталось. Многие месяцы она едва не тенью стелилась у Тая под ногами, а теперь удалилась на такое расстояние, что чувствовала себя сразу и плотнее… и разреженней, чем раньше.

Ливви утонула в травяном лугу, уменьшаясь с каждым мгновением, пока травинки не вознеслись вокруг нее башнями. Гул насекомых тоже изменился – пронзительный писк понизился на тон, замедлился, стал похож на грохот. Почему, интересно, она видит и слышит, но не может ни к чему прикоснуться? Она протянула руку к исполинскому плоскому стеблю, ахнула и отдернула ее: бусина крови вспухла на ладони, словно она и правда порезалась о зеленый край травинки! И когда она поднесла руку ко рту, кровь оказалась вкуснее всего на свете – за всю ее жизнь! Ливви закрыла глаза, наслаждаясь вкусом, а открыв их, уже снова парила над безмятежной черной пустотой Диммет-тарна.

* * *

Она должна что-то сделать… Кто-то знал ее и знал, что она должна сделать. Она чувствовала, как ее тянет куда-то, как воздушный шарик на веревочке. Прочь от черного зеркала, в котором не разглядеть лица, как ни старайся. И она позволила себя утянуть.

В следующую секунду она оказалась в комнате с каким-то высоким и тощим лохматым мальчишкой. Он беспокойно расхаживал из угла в угол, вертя в пальцах пустую зажигалку, а за ним ковыляло какое-то мелкое создание, пытаясь хватать его за пятки.

– Ливви! – воскликнул мальчик.

Едва услышав этот голос, она узнала – себя и его. Надо же, какой высокий. Да и не мальчик уже совсем. И дело не в том, что она уменьшилась – просто он растет, и будет продолжать расти, а она умерла. Вот и все.

– Тай, – сказала она.

– Тебя не было весь день! Сейчас три утра. Я не спал, я беспокоился. Чувствовал, что ты… очень далеко. Как будто что-то… не так.

– Все было так, – сказала она. – Просто я никак не могла пробраться в Идрис. Но, кажется, я каким-то образом оказалась снаружи, сразу за стеной… Я подслушала разговор Зары и Мануэля. Они проверяли защиты и болтали.