Призраки тоже плачут

Даниил наморщил лоб, пытаясь вспомнить, что произошло. Единственное, что ему удалось вспомнить, так это короткая драка с преступником, если это вообще можно было назвать дракой.

– Да уж, хорошо он меня отделал, – вслух сказал полковник. – И где это он так научился?

– А я знаю? – ответил напарник. – Похоже, “глухарь”. Улик нет, свидетелей нет. Романов убит. И что делать, спрашивается?

– Не знаю… – проговорил следователь, вставая с дивана. – Надо у Лёхи спросить.

– Тогда звони ему, – поддержал напарник.

Даниил стал набирать номер Верховицкого. Сделав пару попыток дозвониться Алексею, Прутов оставил это дело.

– Ну что там? – поинтересовался напарник.

– Не берёт, занят, наверное, – ответил Даниил.

Через несколько часов Алексей сам перезвонил товарищу.

– Чего звонил? – спросил он у Даниила. – Извини, не слышал, я в спортзале был.

– Нужна помощь, – отвечал ему Прутов. – Можем встретиться?

– В семь часов на старом месте, – коротко ответил Верховицкий. – До встречи.

После разговора с другом Даниил сел за стол. Нужно было перебрать старые дела, ожидая прихода вечера.

Глава 17

– Короче, так, мужики, – начал Шустрый, окинув взглядом присутствующих, – поехал я, значит…

Тут его речь прервал громкий стук в дверь гаража. Стоявший рядом байкер переместился поближе к двери и стал прислушиваться.

– Откройте, полиция! – потребовали снаружи.

– Легавые, ё-моё! – сплюнул Шустрый. – Принесла нелёгкая.

– Может, того? – спросил один из байкеров, указав на биту.

– Сдурел?! – ответил ему Шустрый и покрутил пальцем у виска. – Хочешь, чтобы тебя повязали?

– Откройте! Шустрый, чтоб тебя! – крикнул Верховицкий, стуча в дверь. – Это я, Лёха! Открывай давай.

– Свои, – с облегчением сказал вожак, вздыхая, – открывай.

Дверь открылась, и внутрь вошли Алексей с Даниилом.

– Здравствуйте, господа офицеры, – прохрипел Шустрый. – Зачем пожаловали?

– Хорош гнать! – резко ответил Верховицкий. – Информация нужна.

– Это можно… – отвечал байкер, – но не бесплатно.

– А я вот сейчас дам тебе промеж глаз! – начал злиться Даниил, закатывая рукава.

– Но, но, но, – ответил Шустрый, доставая биту, – попридержи коней, мусор! Ты не хами мне тут. Да я тебя сейчас!

– А ну тихо! – крикнул Алексей, выстрелив в потолок. Байкеры присели от неожиданности и накрыли головы руками. Шустрый выронил биту и поднял руки вверх.

– А теперь рассказывай! – продолжал Верховицкий, держа его на мушке. – Иначе он, – и он указал на Даниила, – тебя пришьёт. А в рапорте напишет, что ты оказал сопротивление при задержании.

– Чёрт с вами! – выругался Шустрый. – Спрашивай.

Услышав суть вопроса, главарь, недолго думая, отвечал:

– Да тут всё просто. Это Череп его завалил. Он всё грозился. Романов лет двадцать назад его посадил. А Череп только откинулся, и уж очень зол был на мента… Мол, «Завалю гада! Зуб даю!»

– Ну и где этот твой Череп обитает? – спросил Даниил, опуская рукава.

– А кто его знает? По-моему, на старой овощебазе, где лет семь назад взрыв был. Он себе там логово соорудил. На Большой улице!

– Ну вот и молодец! – сказал Верховицкий, убирая пистолет. – Так бы сразу. До скорого! – после этого следователи ушли.

– Падла! – выругался Шустрый, плюнув в сторону следователей. – Дай срок, доберусь до тебя!

Глава 18

В короткий срок было проведено несколько спецопераций. Во-первых, задержали Черепа. Тот оказал серьёзное сопротивление при аресте и ранил одного из оперативников. Но его быстро скрутили и отвезли в отдел. Под натиском допроса бандит быстро признался в убийстве Романова и подписал протокол. Ему дали пятнадцать лет в колонии строгого режима. Во-вторых, дело было раскрыто, и отличившимся оперативникам выдали награды. Даниилу за особые заслуги вручили наградной пистолет. Теперь можно было вздохнуть спокойно. Пока что.

Стоял прекрасный вечер. В парках гуляли люди, влюблённые парочки, освещаемые лучами фонаря. Были большие пробки на дорогах, люди возвращались с работы домой, чтобы наконец-то встретиться с родными и уйти на законные выходные. Прутов спокойным шагом возвращался домой. Дело было раскрыто благодаря Алексею, теперь можно отдыхать.

Минут через двадцать он подошёл к своему подъезду. Вот и родной двор, в котором он проводил своё детство. Всё-таки прекрасная это пора, детство! Ни забот, ни дел, вся жизнь впереди… Часто на ум приходят воспоминания о былых временах. Как ходил на рыбалку с дедом, гулял на даче целыми днями… Красота! Но, увы, все мы взрослеем, ничего не поделать.

Рассуждая так, Даниил поднялся на нужный этаж и зашёл в квартиру. По помещению расходился чудный аромат – это мама Прутова готовила ужин.

– Привет, я дома! – крикнул в сторону кухни Даниил и стал раздеваться. В коридор вышла мать Даниила, Галина Александровна, в фартуке, с прихваткой и лопаткой в руках.

– Здравствуй, сынок, – сказала она. – Проходи скорее, ужинать будем. Галине Александровне было уже за пятьдесят, лицо её, покрытое морщинами, было обычно сосредоточенным и довольно строгим. Много лет она проработала преподавателем русского и литературы. Сейчас же мать Даниила занималась репетиторством.