Призраки в горах

– Но радость моя пришла раньше! Чистая кровь моего отца, кровь моей мамы смыта черной кровью четырех душманов! Это сделали руки моих друзей, руки советских солдат, настоящих мужчин. Мой отец говорил так: «Делаешь людям добро, получишь от людей добро. Делаешь людям зло, получишь от них зло». Душманы сделали большое зло и получили большое зло, – Сухейла подошла вплотную к Олегу, положила ему руки на плечи, открыто посмотрела в лицо. – Ты есть мерана и туранзан. Мерана – это храбрость, туранзан – доблесть и отвага. Так афганцы называют достойного мужчину, который, когда услышит призыв о помощи, идет оказать ее, даже если придется рисковать своей жизнью. Я каждую ночь молила Аллаха, я плакала и призывала храброго человека придти на помощь бедной одинокой афганке. Ты услышал мои слова, пришел и совершил бедал хистел… По-русски не знаю как сказать, это будет, кажется, расплата, как у вас говорят, око за око, кровь за кровь. Теперь ты самый близкий мне человек, ты есть мой кровный бородар! Мой кровный брат!

Сухейла своей щекой прижалась к его правой щеке, потом к левой.

Олег кожей ощутил горячность ее бархатных щек, влагу невысохших слез. И ее теплота породила ответное пламя, которое разом охватило все его существо, туман поплыл у него перед глазами.

– Сержант, что ж ты теряешься! – весело крикнул Елизаров. – Ответь по-нашенски! Целуй ее по-русски!

Олег сначала оторопел от таких простых и откровенно, как ему показалось, бесстыжих, неуместных советов. Но так он думал лишь первое мгновение. А потом, глотнув воздуха, сам не зная, откуда у него появилась такая решительность, обхватил Сухейлу обеими руками, прижал к своей груди, в которой колоколом бухало сердце, и поцеловал афганку в ее чуть влажные сладкие губы.

– Йе! – выдохнула удивленная Сухейла, вырываясь из объятий. – Йе!

– Правильно, сержант! – захлопал в ладоши Константин.

– Молодец, Олег! – сказала Валентина.

– Ну и обстановочка под Новый год! – фыркнула Надежда. – Чистая семейная идиллия! Сплошная родня, теперь еще и международное братство! Только я одна никому тут родственницей не прихожусь, словно бы в гости пришла.

– Скажи, Сухейла, а по вашим законам кровные братья и сестры могут любить друг друга, жениться друг на друге? – заинтересованно спросил Константин.

– Да, так бывает, – ответила Сухейла, ласково поглядывая на Олега. – Иншалла, если богу угодно.

– Тогда совсем другое дело! – Константин быстро переглянулся с Валентиной, улыбнулся, потом взял крупное краснобокое яблоко и протянул Олегу. – Вырезай своим трофейным кинжалом розы, вручай нашим сестрам!

4

Наступило время встречи Нового года. Бестужев подоспел вовремя. В ленинской комнате стояли впритык столы, а на них – обычный солдатский ужин. Только к нему интенданты щедро добавили мясную тушенку, сгущенное молоко, печенье. А солдаты – у кого что было: от присланных из дому посылок выложили гостинцы домашнего приготовления, сладости, купленные в гарнизонном магазине, местные фрукты – яблоки, мандарины, гранаты, сушеный инжир, курагу, изюм. Лейтенант Чепайтис принес приличный кусок свиного сала, присланного из родной Литвы, розовато-белого и толстого, чуть ли не в полторы ладони, нежного, как масло. И еще приготовленную по-литовски говяжью печень, ее пропустили через мясорубку, добавили пряностей, нашпиговали кусочками свиного сала и так запекли.

– Вот это вкуснятина! – восторженно приговаривал сержант Гришин, разрезая сало и печенку на кусочки. – Уразбаев, ты правоверный мусульманин и, конечно, сало есть не будешь? Твоя порция мне пойдет?

– Альбатта! – отозвался Уразбаев. – Конечно, друг! Разве я возражаю? Бери мое сало, отдавай мне печенку.

– Так она же тоже с салом!

– Ничего, печенку можно кушать в любом виде, закон разрешает!

– Тогда дурных нема, Уразбаев!

– Ты прав, Гришин, мы все давно умные!

Лейтенант глянул на свои командирские часы и бодрым, веселым голосом произнес:

– Ну что, ребятки, все собрались? Каждый сержант доложил о своем отделении. Опоздавших, естественно, не было.

– Тогда за столы! – скомандовал взводный. – Новый год – год Тигра – идет к нам в гарнизон.

Десантники быстро расселись за тесными столами. Лейтенант встал, поднял стакан с пенистой пепси-колой. Все притихли. Антонас коротко сказал о службе и боевых делах разведчиков, о долге перед любимой Родиной, которая верит своим солдатам и надеется на них, о городах и селах, о семьях, где их любят и ждут.

– Будь счастлива, любимая Родина, будьте здоровы и счастливы, наши родные и близкие, все советские люди!.. А нам пожелайте простой солдатской удачи и крепкого здоровья, – он посмотрел на свои часы. – С Новым годом, родной взвод десантников!

– С Новым годом! – шумно отозвались солдаты за столом. – С Новым годом!

Покончив с едой, десантники высыпали во двор. Небо было чистым и звездным. Под ногами белел снег. На аэродроме кто-то стрелял из ракетницы, и, оставляя длинный огненный след, взлетали ракеты в небо, вспыхивали и зависали зеленые, алые и желтые дрожащие живые фонари. Они медленно опускались к земле и гасли.