Призраки в горах

Размышления Бестужева прервал афганский сержант-бриш Махмуд. Он подошел к Олегу в окружении своих сарбазов-солдат.

– Бородар Али! Брат Али! – так он по-своему именовал Олега. – Будем чай пить, лепешка кушать!

Круглолицый, смуглый до черноты, с густыми усами под слегка приплюснутым носом, с острым взглядом узких раскосых глаз, он был по внешности типичным представителем хазарийцев, потомков могущественных монгольских завоевателей, из тех бесшабашных отрядов конницы Чингиз-хана и Батыя, которые вторглись еще в XIII веке в эти благодатные края и с тех самых пор навсегда поселились на территории Афганистана.

– Чай-пор будем делать! Шашлык жарить!

– Так вот же целых две бочки обеда готовят для нас! – ответил Олег, показывая на походные кухни.

– И тот обед кушать будем! – не унимался Махмуд. – Альбатта, будем! Конечно, будем! Хороший обед, хорошие друзья, что может быть лучше?

– Ничего нет лучше! – согласился с ним Бестужев.

Но не успели они сделать и десяток шагов по направлению к наспех сооруженному навесу, как их остановили.

– Сержант! Глянь, что я купил! – с улыбкой до самых ушей навстречу бежал раскрасневшийся Мифоня. – Почти задарма!

В руках у десантника был магнитофон «Панасоник» серебристого цвета. Рощупкина тут же окружили советские и афганские солдаты. Покупка вызвала повышенный интерес.

– Сколько? – быстро спросил расторопный Павиль Давлятов.

Мифоня почти шепотом назвал цену. Давлятов округлил глаза от удивления и длинно присвистнул.

– Ну, тебе повезло, Мишка! Это ж не деньги!

– Спасибо вам, ребята, выручили! – Мифоня благодарно улыбался. – Помогли собрать деньги!

Бестужев вспомнил, как час назад Рощупкин шнырял по стройке в поисках карманных денег, клятвенно обещая десантникам, что за ним не пропадет, отдаст долг скоро и в тех же афганях.

– А может, он бракованный? – подал голос Седугин. – Тебе потому и сплавили по дешевке.

– Нет, ребята! Исправный! – возмутился Мифоня. – Сам проверял! Как часики работает! И маг, и приемник!

– Тогда включай, послушаем, – предложил Бестужев.

– Так батареек нету! Одноглазый, что продавал, все крутил, мол, у них батарейки жуткий дефицит, нет в продаже. Потому он их при мне и вынул из магнитофона.

– А где покупал? На базаре?

– За базаром. Там кочевники табором встали. Базарный день, говорят, кончился, а им деньги нужны. Потому дешевле продают.

– Бородар Али, идем, кушать будем! – не унимался Махмуд. – Чай-пой готов! Шашлык готов! Хороший обед, хорошие друзья!

Под навесом были разостланы потрепанные циновки. На них компаниями сидели десантники, афганские солдаты, местные жители в темных халатах. Чайханщик, бородатый, с одутловатым лицом, с большим круглым алюминиевым подносом в руках разносил и раздавал чайники и пиалы. Осмотревшись, Олег увидел в стороне, в кругу местных афганских руководителей и офицеров капитана Дорохина, замполита майора Смолина, лейтенанта Чепайтиса и других. Они сидели на ковре, по-восточному поджав ноги, по кругу ходила пиала с чаем.

– Сюда, сюда, Али!

У дощатой стены на ковре солдаты-афганцы постелили небольшую чистую скатерку. На ней уложили пшеничные лепешки, горкой насыпали курагу, изюм, финики, на куске газеты – восточные сладости: белые, как мука, слоистые, волокнистые конфеты и прозрачные гроздья, как льдышки, особо сваренного сахара. Нечто подобное Олег ел в сержантской школе.

– Садись, друг! Садись!

Олега усадили на почетное место, у стены. Протянули ему пиалу с чаем, уважительно, с полупоклоном, чуть постукивая по ней пальцем. Потом другую пиалу дали Махмуду.

Пока Олег пробовал чай, появился железный поднос, а на нем – ломти дыни, чудом сохраненной до самой весны. Махмуд, подцепив ножом отделенный от корки солидный ломоть, протянул его Олегу:

– Пожалуйста, друг, кушай!

Олег взял ее руками. Дыня оказалась сочной, нежной и удивительно сладкой. Он благодарно кивнул сержанту:

– Мед!

– Альбатта! Конечно! Половина сахар, половина мед!

А потом каждому положили по лепешке. Как позднее Олег понял, она служила своеобразной тарелкой. Когда принесли на длинных шампурах сочный, в янтарных каплях жира шашлык, то клали его именно на лепешки. Тут же появились и чашки с нашинкованным кружочками луком, сдобренным красным перцем и политым душистым виноградным уксусом. Ели шашлык и отламывали края от лепешки. Потом в эмалированном ведре принесли русский борщ. Появились походные котелки и ложки.

– Кушай, пожалуйста, брат!

Афганцы чмокали, цокали языком, всем видом показывая, как им нравится русская пища. А напоследок принесли круглые подносы, на которых горкой лежал и исходил ароматом плов, начиненный изюмом, множеством разнообразных специй.

– Теперь наш плов! Пожалуйста, бородар Али! Ты по-нашему есть, Али.

С непривычки Олегу было странно, что афганцы, если судить с европейской точки зрения, едят все наоборот: сначала сладости, фрукты, а заканчивают пловом, вторым блюдом.

– Бородар, начинай!