Призраки в горах

Неожиданно в голову пришло, что вот так же тщательно здесь рассматривают себя все те, кого он привык видеть в телевизионном «ящике». Сначала осматривают фигуру и одежду, после придирчиво – лицо. И, наконец, удостоверившись, что все в ажуре, раскованной походкой уверенного человека уходят дальше, туда, где под ослепительным светом прожекторов их ждет замершая перед телевизорами страна.

Рассматривая себя, Олег слегка улыбнулся. Матери, конечно, не понравится его вид, эти затертые джинсы, этот мешковатый свитер. Он с удовольствием представил себе, как она будет бросать вокруг настороженные взгляды, полагая, что коллеги не преминут отметить, как был одет ее сын. Ведь здесь все это так важно!..

Кафе находилось внизу, в подвале. Светильники, наверное, были рассчитаны таким образом, чтобы дать уставшим от юпитеров глазам отдохнуть в полумраке. Их обычный столик был занят, и Олег устроился за соседним, спиной к стене, чтобы в поле зрения попадал почти весь зал. Он снова почувствовал, как к нему возвращается всегда охватывающее его во время бесед с матерью состояние обостренной и нервной тяжести. Но тут же преодолел его. Сегодня он постарается говорить с ней проще.

Вокруг курили. Но он решил пока повременить. Помнил, как в прошлый раз от волнения в течение получаса высадил почти всю пачку «Дымка». И тут же снова улыбнулся, вспомнив, как округлились глаза у матери, когда она увидела этот его «Дымок».

Олег взглянул на часы, до намеченного срока оставалось еще пять минут. Это было хорошо. Он уже давно научился не расстраиваться, если приходилось ждать, запас времени отлично подходил для размышлений и воспоминаний.

Олег попытался привычно расслабиться, но из этого ничего не получилось.

«…И все-таки, – беспокойно билась неотвязная мысль, – доигрался, доигрался! Этим не могло не кончиться! Схватил выговорешник. За все приходится рано или поздно платить. Уж теперь-то должен осознать, что необходима не только внутренняя, но и внешняя дисциплина…»

Ее красивую фигуру он моментально выхватил из группы вошедших людей. Она шла именно так самоуверенно, как представлял себе Олег всех этих людей там, перед зеркалом у гардероба. Походка ее не была скованной, она шла спокойно, сознавая свою силу. Мать тоже заметила его издалека и чуть-чуть кивнула. Олег небрежно махнул рукой в ответ и почувствовал, как ладони сразу стали влажными.

«Вот кто, – подумал он, – совершенная внешняя структура. Броня! Вот кто действительно строг, упорядочен и систематичен».

Олег даже не стал смотреть на часы, он знал, что мать явилась секунда в секунду.

– Здравствуй, сын!

– Привет, – он в который раз поразился ее выдержке, тембру голоса, которым она владела в совершенстве.

Матери было сорок четыре года. Но, конечно же, это было ложью. Кожа ее лица выглядела по-девичьи нежной и пластичной. Редкие и чуть заметные морщинки скорее красили, чем старили эту привлекательную женщину. Олег видел, что мать по-прежнему обаятельна.

– У меня есть для тебя полчаса, Олег, – она молча положила перед ним на столик свой миниатюрный кошелек. – Знаешь, я бы тоже выпила кофе. Только вот пирожных не надо.

– Минуту, – он сделал вид, что не заметил ее кошелька, и отошел к стойке.

Вернувшись, поставил перед ней белую дымящуюся чашечку и сел напротив.

– Я весь внимание…

Мать кольнула его проникающим взглядом и неторопливо отпила из чашечки. Он последовал ее примеру. Ароматная горечь обожгла нёбо. Кофе здесь всегда варили отменно.

– Олег, – она называла его подчеркнуто официально с тех пор, как ушла от них, – мне надо серьезно поговорить с тобой.

– Я готов, – негромко ответил он.

– Я позавчера звонила на факультет, так что уже знаю о твоем выговоре, – она смотрела на него в упор, не мигая.

– И что же?

– Не мне тебе объяснять, что в твои годы человек должен серьезнее относиться к своим обязанностям.

По его лицу она, видимо, поняла, что обязанности сын трактует несколько иначе, чем мать, и потому сменила тактику.

– Когда отец был в твоем возрасте, у него уже была цель, которой он посвятил свою жизнь.

– Не надо об отце, – настойчиво подчеркнул он.

Ему хотелось добавить, что уж ей-то не стоило бы упоминать имя того, кого она предала через полгода после смерти, но он все же сдержался.

Мать снова отпила из чашечки и, жмурясь, оглядела зал. Олег чувствовал себя как на иголках, с трудом выдерживая ее паузу. Быстрыми глотками допил свой кофе, со стуком поставил чашку на лакированную поверхность столика.

– Я поговорила о тебе с вашим деканом, – вымолвила она наконец. – Он рассказал мне кое-что о твоих чудачествах. Кстати, знаешь, декан меня даже порадовал. Оказывается, единственная твоя вина заключается в прогулах, с успеваемостью у тебя пока все в порядке.

Она порылась в сумочке и выложила на стол бело-зеленую пачку дорогих ментоловых сигарет. Достала своими тонкими пальчиками одну. Олег успел галантно щелкнуть перед ней зажигалкой.

– Спасибо. Так вот, твой вопрос мы обсудили с деканом в доброжелательном тоне. Ты знаешь, что я ему предложила?