Призраки в ночи

«Факторами, которые способствуют возникновению острых психических расстройств, служат сильные эмоциональные стрессы: потеря близких людей, автокатастрофа, травмы, употребление наркотических веществ, алкоголя или послеродовой период. У человека возникают внезапно сменяющие друг друга вспышки бреда преследования, идей собственного величия. Шизофренические расстройства отличаются фундаментальными расстройствами мышления и восприятия, а также неадекватным или сниженным аффектом. Наиболее частыми проявлениями болезни являются параноидный или фантастический бред либо дезорганизованность речи и мышления на фоне значительной социальной дисфункции».

Что ж, Мания неплохо поработала:

— Бред преследования, якобы Россия им угрожает, это то, что нужно!

— Я тоже так считаю.

— Идея собственного величия также весьма актуальна.

— Надеюсь, это не относится к богам.

— Ну разумеется. Но я бы сюда ещё деменцию добавил.

— Это не по моей части.

— Ну ладно. И что дальше?

— Дальше смотрите телевизор и ждите новостей.

Неужели будет, как у «Старика Хоттабыча», когда по стадиону объявили, что футбольная команда проиграла матч потому, что все игроки внезапно заболели корью?

После завтрака мы уселись у телевизора, ждём, но кроме бравурных маршей и сводок местного гидрометцентра нет ничего. Пришлось покопаться в интернете, и вот нашёл видео, снятое с помощью смартфона. По Елисейским полям бежит голый мужик с ружьём наперевес и кричит, а Степан нам переводит:

— «Спасите! Помогите! Русские танки уже в Париже!..» Теперь голос за кадром: «Это министр иностранных дел на утренней прогулке».

Врут наверно. Блогерам верить нельзя… Потом в ютубе отыскал другое видео — там панорама президентского дворца, но постепенно камера приближается к окну, а там и вовсе что-то непотребное! Сидят на подоконнике двое, тоже голые, на одном двуугольная шляпа, как у Наполеона, а другой держит в руке национальный флаг. Что кричат, не слышно, потому что сирены автомобилей скорой помощи всё заглушают. Затем на территорию дворца въезжает танк, а на башне сидят ещё двое, тоже голышом.

— Этого я знаю, — комментирует Степан, — Министр обороны собственной персоной. А вот, кто рядом, пока не разберу… Так это же глава их контрразведки! Вот дела!

Беата и Надя отказались это безобразие смотреть, обе уставились в экран телевизора… И вдруг кричат:

— Смотрите! Это из Берлина репортаж…

А там словно бы под копирку сделано — почти всё то же самое, только говорят на немецком языке, которого никто из нас не знает.

— Фу, какая гадость!

Это Надя, а вот Беату от экрана не оторвать:

— Вы только посмотрите, что творится в Брюсселе!

Вижу, огромная толпа, и все хохочут, указывая пальцами в сторону штаб-квартиры Европейского Союза…

На этом всё закончилось. Но почему? Да потому, что смех — это лучшее средство от любых потрясений. Смех ироничный, саркастический, в редких случаях гомерический. Он спасает от тоски, от страха, иногда даже от отчаяния. Смех способен не только изменить отношения между людьми, он способен свергать правительства, изменить политический строй. Когда весь народ смеётся над власть имущими, никакой правитель не устоит — либо подаст в отставку, либо пустит себе пулю в лоб.

Глава 24. Муки совести

Вот мы и в Москве. Прошло четыре года, а внешне ничего не изменилось, или просто мне нет никакого дела до того, что происходит здесь. Больше всего меня заботит то, что будет с Надей — к отчиму она не хочет возвращаться, а к Беате нельзя, та ещё сама не знает, где и с кем предстоит ей жить. Вот потому и предложил Надежде пока остановиться у меня — диванчик на кухне ей знаком, а потом сама решит, что будет дальше. Как ни странно, Надя согласилась, хотя мои «хоромы» не идут ни в какое сравнение с номером в отеле «Риц» или «Савой».

Вызывало опасения лишь то, что Надя сочтёт себя обязанной как-то отблагодарить за своё спасение. Да какой из меня спаситель? Мания подсуетилась, но, если так скажу, никто же не поверит. В общем, когда приехали ко мне, я почувствовал себя не в своей тарелке — вроде бы дома, но такое ощущение, что нахожусь в гостях. Причина в том, что в Париже и на Таити я жил настоящей жизнью, а здесь, по сути, прозябал, надеясь, что всё как-нибудь само собой устроится. Я бы с удовольствием вернулся туда, но, как известно, дважды в одну и ту же реку войти нельзя, да и где теперь эта река, никто не знает.

Вечером сидели допоздна, пили шампанское и вспоминали, благо есть о чём. А потом как-то незаметно оказались в одной постели — я было хотел сослаться на усталость после долгого пути, но Надя так посмотрела на меня, что понял — наверняка обидится. В конце концов, за время наших странствий мы настолько сблизились, что оттолкнуть её сейчас — это было бы сродни предательству.

Ничего у нас не было в ту ночь, просто лежали, да и тахта достаточно большая, чтобы очень уж друг к другу не прижиматься. Потом вдруг чувствую прикосновение её рук, тёплой грудью она прильнула к моей спине, но я сделал вид, что сплю.