Чтобы далеко не ходить, решил подождать, пока она найдёт ансамбль, в котором захочет выступать. Это уже не мало, поскольку означает, что там нет омерзительных личностей, иными словами, есть из кого выбирать. Я бы выбрал пианиста, но есть одна загвоздка — её отец тоже играл на фортепьяно. Так вот не придёт ли Наде в голову сравнить их мастерство? Тогда теоретически возможны два варианта. Либо кандидат в женихи играет хуже её отца, и тогда возникнет сомнение в его профпригодности. Либо он играет лучше, а тогда и вовсе станет обидно за отца. И в том, и в другом случае неизбежен разрыв через несколько недель — зная характер Нади я в таком исходе ничуть не сомневаюсь.
Далее идём по списку. Контрабасист и барабанщик отпадают — в джазовом ансамбле они не на первых ролях, поэтому рано или поздно у Надежды возникнет мысль: зачем так низко пала? От трубача она сбежит через два дня — не от него, если быть точнее, а от пронзительно воющей трубы, с которой он не расстанется даже в постели. Что ж, в списке претендентов теперь только саксофонист и кларнетист — как правило, это весьма уважаемые люди, вроде Коулмана Хокинса и Бэнни Гудмана…
Где-то уже после полуночи Надя возвратилась домой, причём, судя по улыбке, чем-то вполне удовлетворена — то ли местом новой работы, то ли ласками любовника. Только когда юркнула ко мне под одеяло, призналась:
— Я буду петь с ансамблем Брокмана, он теперь в фаворе, — а потом спросила: — Надеюсь, ты не против такого выбора?
Брокман… Что-то не припомню.
Эта ночь прошла примерно так же, как и прошлая, с той лишь разницей, что Наде прижималась ко мне другой стороной тела. Ну а я опять не смог ей отказать.
На следующий день, когда Надя отправилась на репетицию, залез в интернет, чтобы среди музыкантов ансамбля Брокмана подобрать надёжную кандидатуру. Оказалось, что кларнетиста там нет, что весьма прискорбно, однако сам Брокман играет на саксофоне, но зато женат, к тому же старше Нади лет на тридцать пять и лицом не слишком привлекателен. Нет, такого партнёра я бы ей не пожелал, разве что для выступления на сцене. Впрочем, есть ещё один саксофонист, холост, на юношеских фотографиях ну прямо вылитый Элвис Пресли! Но, к сожалению, Костя рано облысел — вполне возможно, что всему виной случай, который с ним произошёл в метро. Читаю на его страничке в соцсетях: «При спуске по эскалатору в моей голове что-то зазвенело, и я потерял равновесие…» Дальше всё понятно, такие потрясения без последствий не проходят — кто-то забывает, чем надо нажимать на клапаны или к какому месту прикладывать мундштук, а здесь всё ограничилось только выпадением волос. Боюсь, что Надю это не устроит.
Но что тогда нам остаётся? Только гитарист! Ещё довольно молод, холостой. И даже несмотря на то, что играет на электрогитаре, а к этому инструменту я предельно равнодушен, остановил свой выбор именно на нём. Но как привлечь внимание Нади к моему избраннику?
Нашёл оригинальный ход — сам взялся за гитару. Думаю, Наде надоест моё пиликанье, скажет: вот у нас есть гитарист, а ты ему и в подмётки не годишься! И тут я предложу ей пригласить гитариста в гости — пусть продемонстрирует своё умение играть на семиструнной гитаре, а на электрической каждый сможет.
Надя посмеялась над моим дремучим представлением о возможностях этого инструмента, припомнила Битлов, но в итоге согласилась позвать этого Антона, но только для того, чтобы он меня переубедил. И вот сидим за столом, беседуем о том, о сём, а этот Антон мне всё меньше нравится. Красивым не назовёшь, а смазливый Надежду не устроит. Особенно не понравились мне его глаза с прищуром и слащавая улыбка — сразу видно, что скрывает истинные чувства. Ну а когда взял в руки гитару, что ж, видно, не зря учился в музыкальной школе. И всё-таки я пришёл к убеждению, что надо всё переиграть и сделать ставку на саксофониста Костю. Пусть лысый, покалеченный, но, судя по текстам в интернете, честный человек — откровенно признаётся в том, о чём умалчивают другие. Жаль, конечно, что по убеждениям «элитный», то есть закоренелый, холостяк, совсем как я, но перед чарами Надежды никто не устоит. Это если он ей понравится, а тут уж многое зависит от меня — сказал, что в их ансамбле есть человек, который очень хорошо разбирается в джазе, и мне хотелось бы с ним кое о чём поспорить:
— Ты Брокмана имеешь в виду?
— Да нет, он мне не интересен. Вот Костя, ваш саксофонист, это совсем другое дело.