Призраки Востока

– Прости, дорогой, я не смогла сдержаться, мне было очень больно. Мой супруг, мой драгоценный муж, видно, наш счастливый брак определен нашей кармой не только в этом, но и в прошлых воплощениях. Я очень надеюсь, что и в будущих рождениях мы будем вместе. Но здесь и сейчас пришла пора расставаться. Очень прошу тебя, прочти для меня нембуцу , потому что я умираю!

– Ну что за странные фантазии! – вскричал ошеломленный Томотада. – Подумаешь, нехорошо стало! Надо полежать, отдохнуть, и все пройдет.

– Нет, – тихим, но твердым голосом произнесла Аояги. – Я действительно умираю. Теперь нет смысла скрывать от тебя правду. Послушай, я не человек и человеком никогда не была. Я – ива, дух дерева. Душа дерева – моя душа, сердце дерева – мое сердце, живительные соки в стволе ивы – моя жизнь. В этот страшный миг кто-то рубит мое дерево – и я должна умереть. Я даже плакать не могу, сил нет. Скорее, скорее читай нембуцу! Скорее, прошу тебя!

Она еще раз вскрикнула словно от нестерпимой боли, склонила голову и попыталась закрыться широким рукавом. В тот же миг контуры ее фигуры начали терять четкость, вся она словно опадала… Томотада бросился вперед, хотел поддержать жену, но было поздно! Нечего было поддерживать. На циновках лежала только одежда и заколки для волос. Тело чудесного существа исчезло.

Томотада обрил голову, принял буддистские обеты и стал странствующим монахом. Он обошел все провинции империи, и во всех святых местах, где ему случалось останавливаться, заказывал заупокойные службы по Аояги. Он даже отправился по той же дороге в Этидзен, намереваясь отыскать дом родителей своей возлюбленной, но не нашел ни следа бедного строения. И ничто вокруг не говорило, что когда-то здесь стояло человеческое жилье. Разве что пни трех ив указывали на то, что человек все же бывал здесь. Три пня… Две старых ивы и одна молодая… Деревья срубили задолго до его прихода.

Рядом с этими пнями Томотада поставил надгробье, покрытое священными сутрами, и отслужил множество служб во имя душ Аояги и ее родителей.

Дзюроку сакура

Усо но ёна –

Дзюроку дзакура сакиникэри!

(непереводимая игра слов)

В провинции Йо есть область Вакегори, известная тем, что на ее земле растет знаменитое старое вишневое дерево. У него даже имя есть: Дзюроку сакура или Вишня шестнадцатого дня. Название оно получило из-за того, что каждый год цветет строго на шестнадцатый день первого месяца (по старому лунному календарю). Обычно вишни ждут весеннего тепла, а вот Дзюроку сакура пробуждается к новой жизни неизменно в самые холода. Впрочем, дело тут не в прихоти старого дерева, а в том, что в нем живет дух человека.

Он был самураем из Йо, а дерево росло в его саду, и цвело в самое обычное время, как и все прочие вишни, – в конце марта или в начале апреля. Под этим деревом он играл, когда был ребенком, а его родители, деды и прадеды, на протяжении ста лет развешивали на ветвях вишни яркие полоски цветной бумаги со стихами и молитвами. Он прожил очень долгую жизнь, пережил всех своих детей и, в конце концов, в мире для него не осталось ничего, достойного любви – только это дерево. И вот однажды летом оно вдруг засохло и умерло!

Старый самурай несказанно сокрушался по дереву. Добрые соседи нашли для него молодое красивое деревце и даже посадили ему в утешение. Он поблагодарил соседей, делая вид, что рад подарку. Но в сердце у него была только боль – он любил старое дерево так, что эту потерю ничем нельзя было возместить.

Но однажды он понял, как можно спасти погибшее дерево (и случилось это как раз на шестнадцатый день первого месяца).

Он пошел в сад, склонился перед засохшим стволом и обратился к нему с такими словами:

– Умоляю тебя: оживи и цвети снова, ибо я хочу умереть вместо тебя.

[Люди верят, что можно отдать жизнь другому человеку или существу (а почему бы и не дереву?...) по милости богов. Такая жизнь, переданная другому, называется мигавари ни тацу, т.е. жизнь взамен.]

Старый самурай расстелил под деревом белое покрывало, принял соответствующую позу и совершил харакири.

Дух его вошел в дерево, и в тот же час оно зацвело.

С тех пор каждый год оно так и цветет в шестнадцатый день первого месяца, несмотря на то, что вокруг лежит снег.

Сон Акиносукэ

В провинции Ямато , в местности, носившей название Тоичи, жил некогда госи по имени Мията Акиносукэ. [Здесь надобно заметить, что в средневековой Японии существовала особая социальная группа солдат-крестьян-собственников, примерно соответствующая по положению в обществе английским йоменам. Вот их-то и называли госи.]

В саду Акиносукэ рос огромный кедр; в тени его ветвей Мията любил отдыхать в жаркие дни. Как-то раз, ближе к вечеру, он сидел под этим деревом в компании двух друзей, таких же госи. Они неторопливо беседовали, попивая вино, как вдруг Мияту стала одолевать странная сонливость. Бороться с ней было совершенно невозможно, и в конце концов Мията попросил друзей простить его: он немножко вздремнет, а они пусть продолжают беседу. Он улегся у подножия кедра, мгновенно заснул и увидел сон.