Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

Лозен пишет в своих мемуарах, что королева была смертельно влюблена в него. Она якобы выпросила у него перо цапли, которое потом демонстративно носила на шляпке; она все время искала его общества, а однажды, когда они остались вдвоем, упала ему на грудь и в изысканных выражениях восемнадцатого столетия предложила ему себя. Но Лозен отказался от этой высокой чести, дабы не разбивать сердце своей любовницы герцогини Чарторысской, к тому же его мужское самолюбие не позволяло ему выступать в двусмысленной роли фаворита королевы. Однако он тут же намекает, что вскоре им удалось достичь согласия. После этого он уезжает в Ост-Индию, где принимает участие в военных действиях, а когда возвращается, королева охладевает к нему и при дворе его ждет весьма сдержанный прием.

В эпоху Реставрации мемуары Лозена пользовались большим успехом, и мадам Кампан без устали опровергала содержащиеся в них инсинуации. Что касается пресловутой истории с пером цапли, то, по се словам, Лозен буквально навязал его в подарок королеве. Мадам Кампан в это время находилась в соседней комнате и слышала, как Мария Антуанетта раздраженно сказала: «Ступайте, сударь!» Разъяренный Лозен покинул дворец, а королева распорядилась больше не принимать его. Кстати, впоследствии многие подвергали сомнению подлинность мемуаров великого ловеласа; вполне возможно, что они созданы вовсе не им, а кем-нибудь из ничтожных борзописцев, подвизавшихся при дворе.

Но если даже утвердиться в мысли, что все эти рассказы являются не более чем досужими сплетнями, и поверить герцогу Линье, по мнению которого единственным основанием для подобных измышлений было кокетство королевы, желавшей нравиться всем и каждому, и ее исключительная общительность, то по крайней мере история ее отношений с Акселем Ферсеном представляется нам вполне достоверной.

В середине прошлого века были опубликованы (правда, в сильно урезанном виде, отредактированные в соответствии с целомудренным духом девятнадцатого столетия) письма Марии Антуанетты, адресованные Ферсену. «Эти письма, — замечает Стефан Цвейг, — полностью опрокидывают наши представления о королеве как о женщине крайне легкомысленной; за ними скрывается глубокая жизненная драма, разыгравшаяся отчасти в королевских покоях, отчасти под сенью эшафота. Это один из тех потрясающих романов, которые способна создать только сама жизнь, ибо они своим неправдоподобием превосходят любую выдумку: два человека, которых связывает страстная любовь, вынуждены из осторожности скрывать свои чувства, всей душой стремясь друг к другу из своих диаметрально противоположных миров. Королева Франции и мелкопоместный скандинавский дворянин — какое несоответствие! И за двумя человеческими судьбами — рушащийся мир, время Апокалипсиса…»

Основные события этого романа разыгрывались уже после процесса об ожерелье, когда Мария Антуанетта оказалась в полной изоляции от общества, но корни его уходят далеко в прошлое.

Девятнадцатилетний шведский граф Аксель Ферсен впервые попал в Париж в 1774 году, совершая турне по Европе. С Марией Антуанеттой он познакомился на костюмированном балу и долго разговаривал с ней, но только позже узнал, с кем его свела судьба. Через четыре года он вернулся в Париж, и королева встретила его как старого знакомого. Молодой человек был очень хорош собой: высокий, стройный, белокурый — типичный герой скандинавских сказаний. Застенчивый и гордый, простодушный и сентиментальный потомок суровых викингов, совсем не похожий на льстивых царедворцев, увивавшихся вокруг знатных дам. И сердце Марии Антуанетты сразу же потянулось к нему навстречу.

Несмотря на все старания, они так и не смогли скрыть обуревавшие их чувства. При дворе за ними наблюдали сотни глаз, и тайное скоро стало явным. Шведский посол Кройц с некоторой гордостью за своего соотечественника сообщает королю Густаву III об успехах молодого графа.

Здесь вспоминаются строки Верлена из сборника «Галантные празднества», в которых он запечатлел атмосферу легкой фривольности восемнадцатого столетия, где так непринужденно соприкасались друг с другом влюбленные души:

Безоблачные были времена
(О них не позабыли вы, Мадам?)
Безгрешных поцелуев и вина,
И чувств, цветком души врученных нам.

Когда порядочный и рассудительный Ферсен понял, что его отношения с королевой могут стать притчей во языцех, он счел за лучшее покинуть Францию и отправился за океан в качестве флигель-адъютанта генерала Лафайета сражаться за независимость Америки.

Но в 1783 году вернулся обратно.