Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

— Ужасно неприятное поручение, — сказал Осборн. Он сел, снова встал, закурил. Ему было явно не по себе.

— Дело вот в чем, — начал он после долгих колебаний. — В отсутствие моего дяди произошел еще один странный случай. Кто-то проник в его кабинет и рылся в ящиках письменного стола и в шкафах. Дядя говорит, что взломщик действовал довольно умело, но все-таки оставил следы.

— И что пропало? Деньги?

— Нет, ничего не пропало.

— Стало быть, и нечего огород городить. А какое я имею отношение ко всему этому?

— Граф Гвинед поручил мне передать вам, что он не держит в замке бумаги, относящиеся к делу Роско.

— Уж не думаете ли вы, что это моих рук дело? — взвился Мэлони.

— Тут еще вот какое обстоятельство, — продолжал Осборн. Он уже справился со своим смущением, и в его голосе появилась твердость. — Злоумышленник мог проникнуть в кабинет графа только через окно. На двери надежные запоры, и кроме того, она всегда под охраной. И граф, зная, что вы прекрасный скалолаз…

— Довольно! — вскричал Мэлони. — Хватит с меня оскорблений! Я ухожу, и больше ноги моей не будет в вашем замке! Граф еще пожалеет…

— Да, и еще граф просил передать вам вот это… Я чуть не забыл.

И Осборн протянул ему короткий кривой нож. Этот или очень похожий нож я недавно видел у Мэлони.

— Проклятье! — воскликнул тот и стремглав бросился из комнаты.

Мы побежали за ним. В коридоре помогли подняться Гриффиту, которого Мэлони второпях сбил с ног.

Привратник сказал, что он побежал в сторону гаража. В это время послышался рев мотора — на центральную аллею парка на бешеной скорости вылетел мотоцикл и, обдав нас выхлопными газами, растаял вдали.

— Негодяй! — сказал Осборн. — У меня никогда больше не будет такого замечательного мотоцикла.

— Что будем делать?

— А ничего, — вздохнул Осборн. — Граф сказал, что не собирается предпринимать никаких шагов против Мэлони.

Некоторое время мы растерянно смотрели вслед беглецу.

— Вы не очень устали, доктор? — спросил Осборн. — Если вас не затруднит, зайдите в библиотеку. Дядя как раз там, и он очень хочет поговорить с вами.

Заинтригованный этим сообщением, я поспешил в библиотеку.

* * *

Граф сидел за огромным письменным столом. При моем появлении он встал, выпрямившись во весь свой великолепный рост, от чего я сразу почувствовал себя недомерком. С его стороны это было проявлением учтивости, но, ей-Богу, лучше бы он продолжал сидеть.

Наконец мы оба сели, и я рассказал ему о бегстве Мэлони.

— Ну что ж, — промолвил граф после долгой паузы. — Что ни делается, все к лучшему.

Он позвонил в колокольчик — и почти сразу же появился Роджерс, неся на подносе покрытую пылью и паутиной бутылку и два бокала со старинной резьбой.

— Попробуйте этот портвейн, доктор. Большая редкость, урожая 1851 года. Надеюсь, вы сумеете оценить его по достоинству. За нашу дружбу.

Портвейн оказался превосходным. Это были лучи субтропического солнца, превратившиеся в янтарный напиток богов. Некоторое время мы как истинные знатоки наслаждались несравненным букетом этого дивного нектара. Наконец граф нерешительно начал:

— Я надеюсь, что вы уже во всем разобрались. Человек, привыкший сопоставлять факты, не может не верить в принцип причинности. И все-таки мне следовало бы попросить у вас прощения. Ведь я, как командир осажденной крепости, принял вас за человека, пришедшего из вражеского лагеря.

— Милорд, вы употребили довольно меткое сравнение. По-моему, вы и не могли вести себя по-другому. Я на вашем месте постарался бы избавиться от всех гостей или уехал бы сам.

— Почему?

Граф снова оказался на высоте положения: он чувствовал, что ему необходимо как-то оправдаться, но переложил эту миссию на меня, дабы я нашел оправдание его действиям. Чувствуя глубокое уважение к этому человеку, я не возражал против того, чтобы поменяться с ним ролями.

— Милорд, незадолго до моего приезда вас дважды пытались убить. И у вас были все основания предположить, что по крайней мере один из гостей явился сюда не с добрыми намерениями.

— У меня были основания заподозрить Мэлони.

— Что же касается меня, то теперь я вижу, что благодаря ухищрениям Мэлони я мог показаться вам еще более подозрительным, чем он.

Граф улыбнулся.

— Но ведь я же сам пригласил вас сюда. Как же я мог вас подозревать?

— А разве вам не показалось странным, что я приехал вместе с Мэлони?

Граф задумчиво почесал в затылке.

— Позвольте спросить, доктор, давно ли вы с ним знакомы?

— Нет. Мы познакомились в библиотеке Британского музея буквально за пару дней до отъезда.

— Вот как? То есть уже после того, как я пригласил вас в Ллэнвиган?

— Да. Он наверняка умышленно навязался мне в попутчики, чтобы иметь возможность навлечь на меня подозрения.

— А как вы думаете, откуда Мэлони или те, по чьему поручению он действовал, могли узнать о вашей предстоящей поездке?

— Понятия не имею.

— Боюсь, что в Ллэнвигане у них имеется свой тайный осведомитель. Я не нахожу другого объяснения. Но кто бы это мог быть? Продолжайте, прошу вас.