Призраки Замоскворечья

– Эта фраза из моего арсенала. Все, что случилось здесь, иначе как чудом не назовешь. – Лев непроизвольно прикоснулся к щеке и провел пальцем по шраму, словно проверяя, все ли в порядке. – Еще один вопрос: почему у черного хода нет камеры наблюдения?

– Мне это без надобности. Все вопросы к жилищной конторе.

В кабинет снова заглянула Ираида Самсоновна:

– Наденька, тебе пора на примерку.

– Клиентка уже пришла?

– Нет, но будет минут через пять.

Надежда встала, пересекла комнату и остановилась возле Астраханского и Ларисы:

– Очень жаль, но мне нужно идти.

* * *

Войдя в примерочную, Надежда неприятно удивилась: вместо одной клиентки там находились две. По опыту она знала: такое бывает, когда заказчице что-то не нравится и ей нужна поддержка для оценки изделия и выяснения отношений с закройщиком.

Во избежание обострений Надежда отослала закройщицу и, пока клиентка надевала костюм, заговорила с ее подругой:

– Здравствуйте, Людочка. Давно вы к нам не заглядывали.

Та что-то не к месту ответила, понимая, в какое неблагодарное дело ввязалась: как-никак, а ей предстояло контролировать примерку костюма.

Надежда сохраняла выдержку, была сдержанна и доброжелательна.

Наконец, клиентка (ее звали Настя) встала перед зеркалом. На ней был элегантный костюм из шерстяной ткани темно-розового цвета. Невероятными усилиями закройщицы и портных она сделалась похожей на женщину, имевшую вкус.

«Кажется, все нормально», – решила Надежда, но она рано расслабилась.

– Надеждочка Алексеевна, вот здесь что-то не так, – повернувшись назад всем своим корпусом, Настя оглядела себя. – Вам не кажется?

Надежда Раух взглянула на ее спину:

– Заломы возникли из-за того, что вы сейчас повернулись. Встаньте прямо, и все исчезнет.

– А-а-а… – чувствовалось, что Настя хотела сказать что-то еще.

Надежда испытующе заглянула ей в глаза:

– Вам что-то не нравится? Скажите, мы все исправим.

– Ну, я не зна-а-а-ю. Чего-то в нем не хватает… Я в нем как старуха. И юбку нужно короче. Вот так, – она подняла подол.

Подруга опустила глаза и, не сдержавшись, съязвила:

– До лобка?

Надежда улыбнулась, а Настя, покосившись на подругу, спросила:

– Думаешь, коротко? – и, оглядев себя в зеркале, решила: – Тогда сделайте на два сантиметра длиннее.

На том и остановились.

Снимая с себя костюм, Настя спросила:

– Надеждочка Алексеевна, а кусочков ткани от него не осталось? Знаете, вдруг порву или еще что-то случится…

Посмотрев на Настю, Надежда ответила:

– Я спрошу, – и, попрощавшись, вышла в гостиную.

Из-за незакрытой двери донеслось:

– Посмотрит она… Три метра материи было. Хоть на жилетку, да сперла.

Надежда в сердцах бросила Виктории:

– Сходите в цех и соберите все обрезки ткани от ее костюма. Даже самые маленькие. Всю «лапшу» соберите и отдайте этой дурехе.

Идиотизм ситуации выбил Надежду из равновесия. Ей хотелось курить, и она закурила прямо в гостиной. За этим занятием ее застал следователь Иван Макарович Протопопов. Пришлось ей затушить сигарету и подняться вместе с ним в кабинет.

– Хотел расспросить вас про черный ход.

– Все сегодня об этом! – не сдержалась Надежда.

– Был еще кто-то?

Она промолчала, но Иван Макарович настаивал:

– Придется вам рассказать.

– Лев Астраханский из службы безопасности партии «Возрождение демократии».

– Лева? Знакомый мне человек.

– Неужели?

– Хорошо знаю его, работали вместе.

– Так вот, он задал тот же вопрос.

– И что вы ему ответили?

– Повторяю дословно: под ателье мы купили две, но очень большие квартиры. Одну на первом и одну на втором этажах дома. В обеих были выходы на лестницу черного хода.

– Их было два?

– Два, – подтвердила Надежда. – По одному на каждом этаже, в каждой квартире.

– На первом этаже выход есть. Что со вторым?

– Он был в соседней комнате. Раньше там находилась кухня, а теперь кабинет Ираиды Самсоновны. Во время реконструкции его заложили. И было это лет десять назад.

Протопопов пометил что-то в своем блокноте.

– И вы решительно утверждаете, что там выхода нет?

– Идемте… – Надежда поманила его рукой, и они перешли в соседнюю комнату. Она похлопала рукой по кирпичной стене: – Видите?

Иван Макарович тоже похлопал:

– Ощущаю.

– Можно полюбопытствовать? А почему вы об этом спросили? Или это секрет?

– Никакого секрета нет. Выясняю, как еще преступники могли проникнуть внутрь помещения.

– Вы же сами сказали, что они раскурочили жалюзи в пошивочном цехе и влезли в окно.

Протопопов положил ручку в блокнот и захлопнул его:

– Криминалисты установили, что жалюзи курочили изнутри, скорее, для того, чтобы выйти наружу или ввести в заблуждение следствие.

– Какая-то ерунда, – пробормотала Надежда.

– Ошибаетесь. – Иван Макарович улыбнулся. – В прошлый раз вы спросили: зачем убивать охранника, если можно было просто стукнуть его, чтоб не мешал. На этот вопрос есть ответ: преступники попали в ателье через главный вход. Охранник сам открыл дверь.

– С трудом в это верится, – возразила Надежда. – Этот человек давно здесь работал и хорошо знал инструкции. Он не имел права никому открывать.

– И тем не менее в это придется поверить. Скорее всего, пришел тот, кому он не мог не открыть.

– Кто?

– Например, вы.