Призван в тело короля? Змеи у трона (СИ)

Культ Тёмного Шарда, как уже было понятно, занимался убийствами, причём убийствами тайными, подлыми, из-за угла. Раштосу, тёмному богу, явно не хватало душ, что доставались ему добровольно. Любые убитые Раштосом попадали к нему; это и было его дополнительной платой.

Культ Светлого Шарда, в противоположность ему, занимался благословениями. Основная польза его магии — это заговоры на удачу, богатство и здоровье, хотя самые «прокачанные» культисты могли выдавать штучки типа непробиваемой защиты от сил тьмы.

С Культом Смерти и вовсе было всё понятно. Некромантия, поднятие нежити, общение с призраками и всё такое. Были у них и атакующие заклинания, но всё-таки это не их основная специализация. Другое дело, что из мёртвых воинов можно создать целую армию…

Но, кажется, здесь об этом ещё никто не задумывался.

Кроме меня.

Но я решил не торопить события.

Глава 33 — Народные волнения I

После я пролистал остальные две книги, но чтение не шло. Я оставил их у себя — прочту, когда буду поспокойнее.

Кстати, ни в одной из трёх книг не было ничего о богах и их покровительствах. Нужно будет поискать что-то на тему. Ну, или порасспросить некромантов.

А чтобы обратиться к некромантам — нужно было для начала закончить для них сценарий праздника. Я тяжело вздохнул и приказал позвать писца…

…мы почти закончили — оставалась лишь пара абзацев — когда в двери покоев постучали.

— Войдите, — я оторвался от работы. Дверь распахнулась, и в покои вошёл, точнее, даже ворвался Тилль. Глаза у него горели, лицо было красным.

— Выйди, — приказал он писцу. Я кивнул, и тот повиновался. Дверь захлопнулась, мы с Тиллем остались наедине.

— Ты вчера встречался с Патриархом и епископами, — не спросил, а просто констатировал Тилль. — Что ты им наговорил?

— Донёс до их сведения, — я подтолкнул к нему ещё не просохшую рукопись со сценарием, — что через две недели на главной площади будет проведён праздник Единой Смерти, и что их церковь в этот день должна быть закрыта.

— Ты спятил! — вытаращился Тилль. — Ущемлять Светлых, чтобы угодить мертвякам!

— Сэр Лорби, — поморщился я. — Я король. Спятил — тот, кто противостоит моей королевской воле. А Светлые слишком зарвались. Из некромантов выйдут отличные союзники, заинтересованные в нашей власти. Светлые же… ты видел епископа. Может, он и слуга Раштоса, но он всё равно яркий представитель Светлого Шарда.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — Тилль склонил голову.

— Забыли. Что произошло, почему ты об этом спросил?

Тилль пару секунд молчал, а потом признался:

— Патриарх на проповеди обвинил тебя в ереси и служении Раштосу.

— Что?! — я вскочил, едва не опрокинув чернильницу. — Где эта сволочь? Ещё там?

— Где же ему быть… — Тилль мрачно глянул на меня. — Я приказал послать туда людей, чтобы слушали и запоминали всё, что он говорит.

— Едем туда, — кивнул я. — По пути расскажешь подробности.

Всё шло не так… Не так, как должно было!

Сидя в карете, Тилль вкратце поведал мне всё, что знал. В общем-то, информации было немного: Патриарх вышел после службы на амвон (или как он тут у них именуется) — и сходу зарядил шокированной толпе, что король тряпка, еретик, продался демонам госдепа и всё в таком духе.

— Погоди, — я задумался. — Он призывал меня свергать? Вообще — призывал к каким-то действиям?

— Насколько я понял — нет, — ответил Лорби. — Только обличал тебя.

— Ну и ладно, — проворчал я. — Всё равно он нарвался.

За нами ехало полсотни стражников. Патриарх явно доказал свою некомпетентность.

Сложность состояла в том, что народ с площади и не думал уходить. И мне нужно было не просто арестовать подлого старика: мне нужно было убедить народ, подогретый его провокациями, что я прав, а он — нет.

Карета въехала на площадь. Я отодвинул занавеску и выглянул наружу. То, что массы волнуются, было видно невооружённым глазом.

Колонна остановилась. Тилль распахнул дверь и первым вылез наружу, пока спешившиеся стражники теснили народ на приличествующую дистанцию.

— Король Гротлинга, — громогласно объявил Тилль (я даже позавидовал силе его голоса), — Его Королевское Величество, Геневис Первый!

И я царственно вышел из кареты.

Толпа молча взирала на своего правителя. Только что Патриарх, лицо, уважаемое не меньше, чем король, говорил обо мне самые жуткие вещи — и вот я здесь, чтобы подтвердить или опровергнуть их.

— До меня дошли слухи, — начал я, — что Патриарх Светлого Шарда внезапно решил, что король, в чьей стране он живёт, больше ему не господин. Что он может забыть обо всех благах, оказанных ему и его культу моими предками, и свободно порочить моё имя при всём народе.

— Мой Господин, — задребезжал сбоку голос Патриарха, — один лишь Клорас! Ни один земной король не может стать господином мне!

Я повернул голову. Постамент, с которого говорил старик, был установлен на ступеньках храма. Разумеется, храм был украшен золотом. Глазам было больно глядеть на это сверкание. Как они не сварились внутри? День-то жаркий!