Призван в тело короля? Змеи у трона (СИ)

— Для этого существует охрана! — я отбросил щит и меч, содрал с головы шлем и, тяжело дыша, подошёл к нему. — От того, что лично ты остался во дворце, как сильно увеличилась безопасность бумаг и артефактов?

Все молчали.

— Конечно, — я слегка успокоился, — это и моя вина тоже. Я не продумал этот момент два дня назад и не выдал чёткой инструкции. Но сами могли подумать! Ваши головы — ценнее, чем любые бумаги или артефакты!

Обернувшись, я поглядел на тело Нимара. Вокруг него уже хлопотали слуги. Тилль проследил мой взгляд — и тоже помрачнел.

— Он бы и не ушёл, — процедил он. — Кто угодно, но не он.

— Кинулся в первых рядах? — я вспомнил, как болела нога Нимара в последнюю неделю перед нашим походом. — Ладно. Что уж теперь…

Я подошёл к телу поближе. Нет, даже без специалистов было видно, что здесь уже ничего не смогут сделать не маги, не врачи. А если некроманты?..

— Опустите тело в ледник, — приказал я.

— Что ты задумал? — обеспокоился Тилль. — Серьёзно, твоё увлечение Культом Смерти… Ну, должны же быть и границы.

— Моё увлечение Культом Смерти — это моё увлечение Культом Смерти, — пробормотал я.

— Которое имеет последствия для всей страны?!

— А если и так? — огрызнулся я. — Или я уже не монарх?

— Монарх над живыми, — Тилль сделать всем прочим знак, и народ начал быстро исчезать из зала через боковые двери. — Я тоже верно служу тебе. Но я был бы очень разозлён, если бы после моей смерти — неважно, героической и в бою, или же мирной в постели — ты поднял бы меня скелетом, чтобы я продолжил дело.

— Думаешь, он хочет от смерти покоя? — я поглядел вслед слугам, уносящим труп.

— Думаю, да, — кивнул Тилль. — Всё-таки смерть — это смерь. Некоторые вещи лучше не нарушать.

— Тилль, мы подняли несколько тысяч скелетов! — напомнил я.

— Именно что только скелеты. Это каркасы, марионетки, которыми двигали Верховные и их помощники. Души там не было, — Тилль устало присел на скамью. Я заметил рану на его руке, а затем понял, что и у меня болит всё тело.

— Бой закончен… — пробормотал я. — Не знаю, закончена ли война… Но очень на это надеюсь.

— Она вышла быстрой, — усмехнулся Тилль. — Ещё никогда подобные войны не проходили так стремительно. И к тому же с малыми потерями.

— Малыми потерями? — я приподнял бровь. — Семьи погибших солдатов так не считают. Да и горожане, убитые сегодня…

— Это была твоя идея, Геневис.

— Моя. Но я полностью осознавал её цену и не называл это «малыми потерями».

— Мы с тобой молоды, и не были на настоящей войне, — пояснил Тилль. — Там счёт идёт на куда большие числа, и разрушения тоже весомее. Я ждал… Короче, я рад, что заплаченная цена ниже, чем я полагал.

Через несколько часов, к вечеру, мы начали получать доклады от командиров и чиновников по всему городу.

Враг, которого оставалось не более полутысячи, пытался бежать через главные ворота, и, потеряв ещё где-то сотню при этом, скрылся. Я отправил погоню до ближайшей деревни — не для того, чтобы поймать мятежников, а для того, чтобы убедиться, что те эту самую деревню не разрушат и не сожгут.

Командиры вражеской армии были мертвы — все до одного, так что ожидать повторной атаки не проходилось. Из командиров всего мятежа жив оставался лишь один — тот, кто командовал последним резервом возле Лемерона. Я полагал, что один он нам не опасен.

Жертвы среди моего войска составили ещё около двух тысяч — итого, из изначальных двадцати домой пришло пятнадцать. Не настолько большие потери, чтобы нервничать за свою безопасность, но и не настолько маленькие, чтобы считать победу лёгкой.

Погибло много моих офицеров — к счастью, оба командира армии были живы. Горгульи… возможно, если в будущем у меня опять появятся враги — а я был почти уверен, что появятся — они придумают, как их разрушать; на данный момент враги не ожидали моего «тайного оружия», и все монстры были живы.

Ранены, впрочем, были многие из них. После сегодняшней атаки у многих появились глубокие трещины на теле и даже отбитые конечности, как у древних статуй. Колтри заверил меня, что знает способ с этим справиться.

В городе ничего не было сожжено, но много разрушено, и, конечно, жертвы среди горожан. Женщин и детей среди убитых почти не было — видимо, только те, кто попались случайно — зато мужчин было убито ещё около тысячи.

Я приказал, не жалея, раскрыть казну и помогать отстраивать разрушенные дома, выдавать награды горожанам, ставшими инвалидами, помогать сиротам и вдовам, и так далее. Это — мой пиар; денег пока хватало, и скупиться я не собирался.

Отдельных мародёров из города вычёсывали ещё месяц спустя; с ними я поступил просто — в первый же вечер озвучил на весь Растон указ, что любой нашедший мародёра горожанин волен убить его.

То, что он успел награбить, пытались вернуть владельцам, а остальное отдавали тому, кто его находил — как компенсацию за нанесённый ущерб. Так что самые предприимчивые жители столицы объединялись в отряды по поиску дезертиров врага и поднимали на этом немалые суммы.