Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

Ну да черт с ним, - картечь и в Африке картечь и если она летела, куда Богу было угодно, я уже знал по опыту чеченских боев, что персы не знают команд и без командира сбиваются в стадо. Поэтому бегают они по полю этакими живыми муравейниками с англичанином в середине. Ну, а по такой куче каким порохом ни пальни, картечь все равно - кого-нибудь, да - выкосит, а желать большего от пушки из колокольной меди вековой давности - свинство.

Да и не хотелось слишком убивать детей природы. Пугануть пару раз, для удобрения местных почв. Коль не костями, так хоть...

В общем, изготовились мы к сражению и я все боялся, что персы наваляют нам от души - с ходу и даже матушка не узнает, где могилка моя. Но... Хоть персы и узнали от беглых магометанцев про мои столь жидкие силы, персидский сопляк был не слишком уверен в себе и просто не знал, с чего начинать.

Только на рассвете другого дня персы предприняли пару штурмов. Но били они не все вдруг, а только прощупывали оборону, выискивая в ней слабое места. Я приказал грузинам и армянам из ополчения палить во все, что движется, егеря же устроили охоту на английских инструкторов. Ну и со скал влепили по особо здоровым кучам брандскугелями...

Воняло после этого до самой осени и так противно, что жрать, особенно мясо, никому не хотелось.

В общем, - отбились мы. Правда, потеряли мы где-то треть грузин из полка и с полтысячи армян-ополченцев. Всего - чуть меньше тысячи человек. Персы же оставили под Шушой - порядка трех с половиной тысяч трупов. Урожаи там после этого утра много лет были на зависть.

К вечеру, когда главные развлечения кончились, смотрю - засылают ко мне парламентеров. А у них обычные персидские песни. "Сдайтесь нашему солнцеликому, нашему Потрясателю Вселенной и ничего вам за это не будет. А порежем мы вас за сие совсем не больно. С самого краешку - от уха до уха". В общем, - милые. Милые...

А я терпел, терпел, да потом и сказал:

- "Горазды вы языком лапти плести. Продолжим наши игры и посмотрим, кто кого тут порежет".

Так им почему-то мои слова не понравились, постояли они еще деньков десять, потоптались под стенами, да - много не выстояли и завернули салазки. Я удивился, - неужто уж - испугались?

Но не это было самым смешным в сей истории. Через месяц после того, как магометанцы скрылись из виду, а мои люди наконец-то кончили хоронить всех покойных, на горизонте появились наши полки.

Вот когда я впервые столкнулся с российскою бестолковщиной. После того меня уже не удивляли байки про пушкарей, расстрелявших наши ж колонны, или про фуражиров, кормивших вражеских лошадей.

Судите сами.

Согласно планам Кавказской войны, наша армия должна была нанести серию концентрических ударов по персидским позициям: Котляревский со стороны Астрахани, Кнорринг со стороны Тифлиса и Цицианов - общим направлением на Баку. Но для этого милейшему князю нужно было зайти со стороны Грузии такова особенность местных гор.

Цицианов же, восстановив против себя всех грузин, в миг начала войны располагался в Чечне - с той стороны хребта. Как и почему он там оказался тема для отдельного плача. Обратите внимание на то, что Котляревский начал в марте, Кнорринг ударил в мае, я перешел границу в июне, а Цицианов добрался до войны - к сентябрю. Это называлось "русским блицкригом" и многие говорили, что на той войне наши части проявили "чудеса взаимодействия".

Я, по младости лет, был в шоке, но опыт не забылся. Так что на австрийской кампании, когда все отряды двигались вообще в разные стороны, постреливая сами в себя, я в сравнении с прочими офицерами - смог сохранить душевное равновесие.

Я не стал сдерживать моего гнева и удивления, князь огрызнулся в ответ и я... Князь сказал, что я потерял много грузинских солдат, спасая "армянскую грязь" и что - "правду говорят, что у фон Шеллингов - армянские корни!"

Вокруг меня были грузины с армянами. Грузины - кадровые офицеры. Армяне - просто так, - ополченцы. В голове у меня помутилось и я отчеканил:

- "Я не мог унизить достоинства моих офицеров. Для Истинной Крови женщина, старик, да священник заслуживают защиты какой бы Крови они ни были! Князь Цицишвили меня б понял и защищал бы несчастных со мною в одном строю. Но что можно требовать от русского - Цицианова?!"

Слова были произнесены. Цицишвили схватился за шпагу. Тут один из моих офицеров - Александр Чавчавадзе со значением положил руку на эфес князева полувынутого оружия и по-грузински сказал:

- "Совсем русским стал?! Позоришь нас пред армянами?! Поднял руку на гостя?? Да князь ли ты после этого?!"

Лицо Цицианова посерело от ненависти. Но прочие все грузины тоже схватились за шпаги, а нас было больше... На другой день князь оставил Шушу, а еще через месяц к нам прибыли войска из России. Князь написал ябеду якобы я - Изменник и поднял антирусский мятеж. (Если б я поднял Мятеж - он бы точно не выжил...)