Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

А у него засела одна мысль, которая не давала покоя. Видел он в Колобжеге каменную башню, которая поразила его своей мощью и непоколебимостью, не то что деревянные сооружения! Вот такую же построить в Новгороде! Лиха беда – начало. Если удастся возвести одну каменную башню, то потом найдутся средства и на другую, а потом смотришь, и стены каменные опояшут город, и станет стольный город княжества неприступным для ворогов.

Прикидывал он так и эдак, урезал расходы, сберегал на мелочах, выгадывал где мог, и вот скопились небольшие сбережения, которые позволяли заложить основание башни и даже поднять ее на десяток-полтора рядов. Поделился своим замыслом с Азаром. Тот с жаром поддержал и предложил свои услуги: он закупит кирпич, наймет опытных землекопов, каменщиков и лично проследит за всеми работами. Призвали свидетелей, при них ударили по рукам, что означало законное оформление сделки, и Вадим передал купцу накопленные средства.

Место работ определили рядом с прежней деревянной башней, чтобы не нарушить оборонительную линию города. Уже через неделю явились землекопы, подвезли несколько телег каменных глыб. Вадим ходил веселый, часто делал крюк, чтобы лично проследить, как идет стройка.

И вдруг заявился к нему Сварун, сердитый, насупленный. Увидев его, Вадим понял, что предстоит неприятный разговор, и не ошибся.

– Это что же получается? – даже не поздоровавшись, с порога начал купец. – Садили мы тебя в кресло посадника всем миром, купцами и боярами обеих сторон, а ты стараешься угодить только своим?

– Проходи, уважаемый купец Сварун, – спокойно проговорил Вадим. – Садись, успокойся. Чем ты так недоволен? Только не торопясь и по порядку рассказывай.

– Я расскажу, я расскажу! – выкрикивал Сварун, присаживаясь на краешек кресла, как видно, с намерением быстро вскочить с него. – Такой объем работ! Такие средства брошены на строительство каменной башни, все мы ждали, что посадник по-справедливому распределит все заказы поровну между всеми заинтересованными сторонами, а он своему другу отвалил! Все без остатка! А остальных оставил с носом! Да еще с каким!

«Вот черт, об этом я не подумал, – начал терзаться Вадим. – Ведь правильно говорит купец, надо было поделить подряд между всеми желающими. А теперь зависть появилась, она как ржа будет разъедать, во все поры проникать. Какой вопрос ни подними, тут же будут тыкать, что несправедливо поступил, палки в колеса начнут вставлять, работать не дадут спокойно. Нет, этого так оставлять нельзя, вопрос надо как-то улаживать».

Ответил:

– Ничего страшного не случилось. Азар начинает работы, а вы продолжите. Да и сам подумай, уважаемый Сварун, как можно было приглашать в дело всех состоятельных людей города, когда средств на строительство у меня кот наплакал. Только-только чтобы начать. Вот пройдет год, может, два, пополню казну, тогда и приглашу. Куда мне без вас? Вы – моя опора, моя надежда, без вас я никто. Разве я этого не понимаю?

Сварун еще попыхтел, попыхтел, наконец отошел, стал говорить нормально и на прощание даже подал свою сухонькую ладонь.

Но этот разговор произвел на Вадима гнетущее впечатление, выбил из колеи. Не хотелось ничем заниматься, появилось желание кому-то излить душу. Но с кем можно было поговорить? С купцом Азаром? Но тот только еще больше настроит против Сваруна. Пойти домой? Мать поохает, поохает и под конец посоветует поберечь свое здоровье, бросить хлопотливую посадническую должность, а отец предложит вернуться в кузницу или, в крайнем случае, уйти в леса, где нет никаких начальников и сам себе хозяин…

И тут он вспомнил про Чеславу. Вот у кого он отогреет душу. С ней можно рассуждать обо всем или совсем не говорить о серьезном, просто посидеть и поболтать о пустяках.

Чеслава его появлению удивилась и обрадовалась. Тотчас бросила незаконченный сапог и метнулась к печке. Как все знакомо: вот так же мать старалась побыстрее накормить их с отцом, когда они возвращались из кузницы. Он вынул из седельной сумки кусок копченого мяса, круг сыра, пряники, мед. Начался ужин.

Вадим ел и поглядывал на малышей. Пятилетний Колояр вел себя сдержанно, по-хозяйски, видно, мать ему внушила, что после смерти отца он в семье главный мужчина. Когда трехлетняя Забава потянулась к пряникам, он стукнул ее по руке и строго проговорил:

– Не трожь! Жди разрешения старших!

Наблюдая за детьми, Вадим вдруг почувствовал острую тоску, ему захотелось иметь семью и таких же малышей, которые в трудную минуту согревали бы его сердце. Кого бы он пожелал в жены? Только не из боярской или купеческой семьи; пусть она будет из простого народа, как Чеслава; им легче будет понимать друг друга.

А может, жениться на Чеславе? Он мало ее знает, но чувствует, что она надежный, основательный человек, будет верным спутником жизни. Конечно, он ее не любит, она просто ему нравится. Но, говорят, часто бывает так, что любовь приходит во время семейной жизни. Все может быть…

Чеслава спросила:

– Случилось что-то?

– С чего ты взяла?

– По лицу вижу.