Призвание варягов

Надо сказать, что у шведского готицизма с самого начала возникла проблема несоответствия между названием Швеции и именем готов, поскольку имя страны – Sverige, означавшее Svearike – Свейское королевство, было связано с другим предком шведов – свеями, которых возвеличивание готов заслонило и отодвинуло в тень. Здесь мне хотелось бы привлечь внимание к одному существенному моменту в шведской истории, который чрезвычайно важен в данном контексте. В современной исторической науке, особенно в работах последователей норманнистских концепций, недостаточно учитывается тот факт, что шведское общество, как, впрочем, и все остальные общества, не возникло как исторически гомогенный феномен. Оно образовалось из двух этнополитических компонентов – областей гетов и свеев. От их слияния, как зафиксировано в официальном документе, и создалось королевство Швеция: «Королевство Швеция вышло из языческого мира, когда соединились страны Свея и Гота. Свея называлась земля на севере, а Гота – земля на юге» (Sverikis rike är af hedne värld samankomit af Svea och Gotha landh. Svea kalladis nordanskogh och Gotha sunnanskogh)[15]. Данной декларацией открывалась новая редакция общегосударственного свода законов, принятая в 1442 г. при одном из королей Кальмарской унии, Кристоффере Баварском (1418–1448). Объединение земель Свей и Геты/Готы в шведской истории можно сравнить с объединением «юга» и «севера» в истории многих государств, что и становилось поворотным моментом в процессе их политогенеза. И как у многих народов, память о собственных древних корнях долго сохранялась как у потомков гетов, так и у потомков свеев. Даже сейчас в современном шведском обществе вспыхивают время от времени дискуссии о том, кто был ведущим в шведской истории – свей или геты, откуда пошла государственность и т. д. Это соперничество имеет глубокие корни и длительную историю. В процессе развития именно королевский род свеев, или упсальский род, стал правящим в пределах объединившихся земель, а из имени Свеярике родился общий политоним – Швеция, т. е. Sverige или Svearike, благодаря чему свей традиционно рассматривались как наиболее выдающийся предок шведов.

И вдруг развитие готицизма начинает испытывать основы этой традиции, поскольку образ гетов, соединенный с древней историей готов, приобретает неслыханный блеск. Юг Швеции, или Геталандия, оказывается колыбелью и истоками великого гото-германского начала, откуда вышли основоположники и зиждители западноевропейской культуры. Шведские короли, еще недавно сверху вниз смотревшие на титул готских королей, начинают величаться их славой. Нетрудно догадаться, что готицизм должен был вызывать некоторый внутренний дискомфорт в шведских интеллектуальных кругах XVI века.

Ощущение психологического дискомфорта оттого, что имя готов воспарило и приобрело неслыханную известность, а имя свеев оказалось обойденным историческими чинами, проявилось уже в труде Эрика Олая «Chrinica regni Gothorum». Пытаясь примирить означенное противоречие, Олай писал, что «имя страны Sverike – это искаженное Zwerike d.i. «duo regna»… «Cui concordare dicunt, quod ciuitas principalis Suitensium [ «der Schweizer»], que se a Suecis siue Gothis deuenisse fatetur, vocatur Zwerik, i.e. «duo regna», et latine Turegum»»[16]. Толкование Svearike как Zweirike явно относится к числу «рискованных этимологий», используя уже приводимое выражение Нордстрема, но, к сожалению, таковыми являются большинство «этимологий» готицизма, в рамках которого закрепилась традиция произвольного манипулирования именами или частями слов для подтверждения умозрительных концепций. И к еще большему сожалению, традиции «этимологий» готицизма в свое время плавненько перешли в норманнизм. На мой взгляд, толкование Швеция как Цвейрике по «научности» мало уступает толкованию Руси от шведских родсов-гребцов, о чем разговор будет вестись в следующих главах.

Размышления представителей шведского готицизма о том, как соединить свеев с идеей великого готского прошлого в истории Швеции, и явились, очевидно, побуждающим мотивом к рождению утопии рудбекианизма – от имени шведского литератора XVII в. Олафа Рудбека (1630–1702) – понятие, которое я начала в своих статьях вводить в научный обиход, поскольку хотя рудбекианизм и упоминался еще А. Шлецером, он остался совершенно за пределами внимания российских ученых. И, тем не менее, рудбекианизм оказал существенное влияние на развитие российской исторической науки, ибо под воздействием О.Рудбека произошло формирование исторических взглядов Г.З. Байера, и, следовательно, рудбекианизм является одним из истоков норманнизма.