Призвание варягов, или Норманны, которых не было

Следует также добавить, что только в середине XIV в. в Швеции появилось первое общегосударственное уложение законов, которое заменило множество провинциальных законов. Свод законов был разработан по распоряжению короля Магнуса Эрикссона (правил в 1319–1364 гг.). До этого каждая область Швеции управлялась своими провинциальными законами: Вэстгеталаген (V"astg"otalagen) — законы Западной Геталанд (старшая редакция около 1220 г.), Эстгеталаген ("Ostg"otalagen) — законы для Восточной Геталанд и острова Эланд/"oland) (зафиксированы предположительно в 1290 г.), Гуталаген — законы для Готланда (возможно, 1220 г.), Упландслаген (Upplandslagen) — законы для восточной части Свеяланд (Средней Швеции) Упланд и входившей в нее Гэстрикланд, зафиксированы в 1296 г., а также другими законами[222]. Подобное развитие законодательной деятельности — явное свидетельство того, что институт верховной власти в Швеции не завершил своего оформления еще и к XIV веку.

Что же касается викингского периода, то шведские ученые сейчас сходятся во мнении о том, что на раздробленной территории тогдашней Швеции имелось множество мелких правителей — конунгов и хевдингов/вождей, причем в рамках каждого из исторических регионов. К такому выводу приходит, в частности, Л. Гарн[223]. Объединение этих исторических регионов или объединение севера Швеции (свей) с югом Швеции (геты) заняло несколько столетий.

Напомню, что объединение Новгорода и Киева представителями династии Рюриковичей произошло за несколько десятилетий: В лто 6370 произошло призвание Рюрика с братьями, а в лто 6390 «сде Олег княжа въ Киев». Не только большими ресурсами, но и большим организаторским опытом надо было обладать для того, чтобы за два десятилетия осуществить объединение гигантской территории под властью одной династии. Из Средней Швеции такой опыт принести было некому.

Дополню еще, что Т. Линдквист подчеркивает не только позднее образование шведского государства, но и его во многом вторичный характер: «Вторичные государства возникали под влиянием или под воздействием более древних государственных образований… Шведское государство, возникшее в позднем средневековье, было, конечно, вторичным. Оно возникло позднее многих государств в Европе и даже в Скандинавии. Целый ряд явлений и представлений носили экзогенный характер: они „вводились“ со стороны. Представления о значении и функциях королевской власти, установления и ритуалы для носителей новой государственной власти были привнесены со стороны»[224].

Эта цитата — ясный ответ тем, кто со времен упомянутого Кайданова убежден в том, что Русское государство обязано «главным своим счастием — монархическою властью» неким безродным выходцам из Средней Швеции.

Для тех, кому приведенные отрывки из работ шведских историков покажутся многословными, сформулирую короче. Каким-либо существенным опытом в создании государственности выходцы из Средней Швеции в IX веке не обладали и близко. Объединение шведских земель под властью одной королевской династии растянулось на века, следовательно, не имелось и опыта в создании института верховной власти.

То же самое можно сказать и о развитии городов. Согласно данным шведских историков, строительство городов в Швеции по-настоящему началось только с конца XIII в. Для раскрытия этой мысли следует написать отдельную заметку, здесь же завершу ее словами шведского археолога Амбросиани, который, рассуждая о Гнездове, заметил: «Достойно удивления, что викинги, которые в это время (VIII–IX вв.) практически не имели собственной городской культуры, совершенно очевидно, играли значительную роль в развитии городов на востоке»[225].

Вот таким образом: у себя ничего не имели, а пришли в Восточную Европу, и откуда что взялось.

2. Демографический фактор стал следующим вопросом, который я поставила перед собой. Чем была обусловлена такая специфика социополитической эволюции в Швеции, как длительно сохранявшая раздробленность территории, автономность отдельных регионов и общин?