Призванные исцелять. Африканские шаманы-целители

Традиционные целители, которых я посещала, никогда не сомневались в необходимости и полезности своего искусства. Это искусство глубоко укоренилось в жизни африканцев и, как считают сами целители, будет существовать до тех пор, пока существует африканская культура. Только в ЮАР насчитывается около 200000 традиционных целителей, оказывающих медицинские услуги приблизительно восьмидесяти процентам всего населения. Очевидно, что традиционное искусство врачевания настолько вошло в жизнь африканцев, что не может не сохраниться.

Во время моих первых встреч с целителями-сангома в Свазиленде я наблюдала, как они растирают в порошок и хранят в чистых стеклянных флаконах лекарственные растения, кору и травы. Я была свидетельницей того, как сангома стараются собирать или приобретать травы в районах, не загрязненных пестицидами. Чистота лекарственного растения имеет для них решающее значение. Я узнала, что лекарства из трав можно применять в разнообразных формах. Порошкообразное лекарство можно заваривать кипятком и пить как чай. Его можно использовать для обычной паровой ингаляции, например при лечении насморка или кашля, вызванных простудой. Порошок из травы можно слегка втирать в неглубокие надрезы (поверхностные насечки на коже) — это называется «традиционной инъекцией». Как человек, привыкший к высоким стандартам медицинской гигиены, я сразу же забеспокоилась, не может ли это грозить распространением СПИДа и других инфекций. Я пыталась понять, каким образом целители обеспечивают безопасность лечения своих пациентов. Но при первых же посещениях я увидела, что они применяют хирургические перчатки и одноразовые стерильные лезвия (которыми их снабжает государственная система здравоохранения), и сразу же успокоилась.

Мои прежние представления об африканских целителях складывались на основе образов голливудских фильмов и журнала «Нэшнл Джеографик»[2]. Поэтому я воображала их таинственными колдунами, которые совершают свои обряды в обстановке, наводящей на мысли о языческих святилищах. Действительность оказалась куда прозаичней. В сельских хижинах и в современных городских клиниках мне предоставлялась возможность ознакомиться с разнообразными инструментами и предметами, используемыми народными целителями. Там были всевозможные палочки, тыквенные бутыли и сосуды для смешивания лекарств; раковины, в которых сжигают травы, как при курении благовоний; ступки и пестики для растирания лекарственных растений. Каждому предмету целитель находил свое применение, но ни один из них не наделялся магической способностью излечивать болезнь. Нередко в одном из углов помещения можно было увидеть живописно развешанную традиционную одежду или ткань, которая используется в обрядах исцеления. Чисто подметенный гладкий пол покрывали шкуры животных или циновки, на которых пациент мог удобно расположиться. На стенах, рядом с дипломами традиционного целителя, размещались те же плакаты Министерства Здравоохранения, которые можно встретить в любой государственной клинике.

В клиниках традиционных целителей, которые я посещала, часто можно было увидеть небольшой уголок, посвященный их предкам. В нем обычно находилась небольшая скульптура или деревянное изображение предка либо предмет, который предок любил при жизни. В таком уголке, прежде чем начать беседу с пациентом, сангома обращаются к предкам с чем-то наподобие молитвы. Я осторожно поинтересовалась о назначении этих скульптур и изображении не совершают ли целители своего рода обряд поклонения этим предметам? Сангома сочли это мое предположение чрезвычайно забавным. Они объясняли, что вовсе не приписывают особых магических свойств неодушевленным предметам — просто эти изображения помещаются сюда, чтобы выразить уважение и почтение к духу любимых предков. Одна целительница, прихожанка католическом церкви, сравнила подобные предметы со статуями в храме, который она посещает: «Когда я молюсь перед изображением Девы Марии или кладу к нему цветы, я вовсе не думаю, что статуя обладает какой-либо особой силой — но она помогает мне помнить о Богоматери. Я поклоняюсь не изображению, а духу Девы Марии».

Еще один из сложившихся у меня стеореотипов поколебала пожилая сангома. Я отправилась в сельский район Свазиленда, чтобы встретиться с традиционной целительницей, прославившейся своей способностью «изменять удачу». К тому времени я уже избавилась от множества заблуждений относительно суеверных целителен, бормочущих туманные заклинания — но этот случай обещал быть непохожим на другие. Изменение удачи? Что за трюки проделывает она со своими пациентами? Мне не терпелось это выяснить.