Призванные исцелять. Африканские шаманы-целители

Наконец настал последний день ее пребывания у нас, а я все еще ее не поймала. Когда ее не было в комнате, я заглянула в ее медицинскую сумку, но не нашла ничего из того, что она использовала в своих трюках. В тот последний день я утром подавала ей чай и воду. Она выпила чай, съела завтрак и помылась. Потом она вышла наружу в туалет. Я кинулась к ее сумке. Что-то подсказало мне: «Посмотри под креслом». Я заглянула туда и увидела там сумку — даже, скорее, кисет, в котором обычно хранят жевательный табак. Этот кисет был очень грязным и битком набитым всякой всячиной. Я приоткрыла его и увидела, что там полно всех этих вещей — змей, волос и прочей пакости, что она использовала. Я забрала его, но не знала, что мне с ним делать.

Я побежала в дом дяди моего мужа. Я показала им кисет и сказала: «Видите, все так, как я вам говорила. Все, что она делает, — обман».

Они сказали: «Быстрее отнеси это ей обратно».

Я пошла обратно и начала готовить обед. Женщина вернулась в свою комнату, а потом вышла и села с нами за стол. Она была очень, очень расстроена. Она даже не могла разговаривать. Она все время что-то искала. Вокруг нее начали собираться люди. Они хотели видеть, как она станет высасывать из меня это злое колдовство.

Но она заявила: «Нет, сегодня я не могу работать, я неважно себя чувствую, эта погода не по мне». Люди упрашивали ее провести лечение, но она твердила, что не может.

Пора было нам везти ее на станцию, чтобы она успела на поезд. Что-то у меня в голове сказало: «Ты убедилась, что она обманщица, так зачем тебе ее вещи? Этими грязными трюками она жила все эти годы. Отдай ей то, что принадлежит ей». Но я подумала: «Ох нет, как же я теперь могу это ей отдать?» Так что, пока она собиралась, я просто положила сумку на пол в том месте, где, я знала, она должна будет пройти.

Она была уже около ворот и шла очень медленно. Я остановилась около этой сумки и закричала: «А это что такое?»

Муж отвечал: «А, это мусор. Выбрось».

«Нет!» — завопила она и бросилась к нам через двор. Она схватила сумку и спрятала ее в свои вещи. Она сказала, что приедет в следующий раз и будет лечить всех остальных. Но она не вернулась, поскольку мы знали о ее трюках.

Я так и не забеременела. Сестра мужа знала, что я принимаю я противозачаточные таблетки. В конце концов она рассказала об этом моему мужу. Он ужасно разозлился и снова припомнил мне книги и пишущую машинку. Он сказал, чтобы я уходила, потому что я так и не вышла из девичества и не готова быть настоящей женой и рожать ему детей.

Я сказала: «Если ты действительно этого хочешь, просто напиши об этом моей семье, поскольку ты взял меня насильно. Ты должен освободить меня от брака».

Он написал письмо и отослал его, но прежде чем пришел ответ от моей бабушки, он отвез меня на железнодорожную станцию.

Я чувствовала боль, глубокую грусть. Я больше не была девушкой, потому что он лишил меня девственности. Кто же я? Я не была девушкой, но больше не была и замужней женщиной. Меня просто использовали и выбросили. Я не могла вернуться домой. Там не было для меня места, коль скоро я больше не была девушкой. Когда в 1974 году меня захватили и изнасиловали, я сразу же забеременела. Мой ребенок родился в августе 1975 года. Я оставила дочь в семье своего мужа. Ей было пять лет. Я написала письмо своей матери, объяснив, что я больше не замужем, и направилась прямо в Йоханнесбург.

Я остановилась у моего дяди по матери в Соуэто, в районе Мофоло-Норт, и попыталась найти работу. В то время это было трудно, поскольку у меня не было удостоверения личности. Я родилась в Транскеи, на африканской территории в ЮАР. У нас не было настоящих удостоверений личности, настоящих паспортов, которые требовались в ЮАР. Мой дядя слышал, что одному врачу нужна медсестра-ассистентка. Приемная этого врача находилась на Вандерерс-стрит, в деловой части Йоханнесбурга, как раз в том районе, где я сейчас живу. Врач, чернокожий мужчина, работавший с мусульманами, взял меня на работу. Я назначала часы приема пациентов, получала от них оплату и вела истории болезней. Впоследствии врач захотел, чтобы я проводила процедуры с пациентами. Он показывал мне лекарства и говорил: «Этому человеку сделаешь припарку, этому приготовишь ванну», — и все такое прочее. Этот врач частично использовал африканскую традиционную медицину.

Я любила парить и купать пациентов, но мне не нравилось, как врач ставил диагноз. Для этого он просил меня вскипятить чистую воду, налить ее в миску и принести ему. Затем он брал чистый лист бумаги и просил меня выйти из комнаты. Когда он оставался наедине с пациентом, он лил воду на бумагу, и на ней появлялись слова. Бывало, я спрашивала пациентов: «Как у него это получается?» Одни пациенты говорили, что это нехорошо. Порой пациенты выходили очень расстроенными и печальными, потому что врач говорил им, что они скоро умрут. Это было неправильно. Но, конечно, это был просто трюк. Он просто пугал их.